– Тихо! – зашипела бомжиха на собаку. – Извините, мешаем, да? – Обратилась она ко мне, – мы уходим уже, – и вышла под проливной дождь.
– Подождите, – остановила я ее, – вернитесь назад, а то промокните окончательно. Я Вам поесть принесла, – протянула я пакет, – тут суп горячий и кофе, и собаке пара консервов.
Бомжиха замерла на месте, собака, как будто бы понимая, что я принесла еды, радостно завиляла хвостом и ринулась лизать мне руки.
– Полкан, – одернула ее Люся, – отстань от человека.
– Да ладно, – погладила я добродушную морду, – у меня тоже собака была.
– Да, я знаю, – вернулась Люся под грибок, – лабрадор Тобби.
У меня от изумления глаза полезли на лоб.
– Да Вы не стойте под дождем, заходите, я чистая, Полкан тоже, – протянула мне Люся сухую картонку. Я села.
Люся достала из пакета суп и одежду:
– Это мне? – удивленно уставилась она на меня.
– Да, – стыдливо кивнула я, глядя на ее радость. – Не новые, конечно, но хотя бы согреетесь.
– Ой, да что Вы! – натянула Люся кофту и дождевик. – Спасибо Вам огромное! Такой щедрый подарок, – укуталась она и стала жадно есть суп, закусывая получерствым хлебом.
– Как вкусно, домашний, – протянула она, жуя, – спасибо Вам большое. Сто лет домашнего не ела, все же ресторанная еда, что мне Глебушка приносит, какая б вкусная она ни была, не сравнится с домашней, правда? – добродушно и благодарно улыбнулась мне Люся.
– Наверно, – улыбнулась я ей в ответ.
– Вы меня простите, Надежда, – обратилась ко мне Люся по имени, вот бы не подумала, что она меня знает, – Вы из-за мужа так убиваетесь, да?
Я открыла рот от изумления.
– Я просто слышала, как вы поругались, когда он еще в апреле приезжал, – пояснила Люся.
Я лишь тяжело вдохнула и опустила глаза.
– Вы меня простите великодушно, прошу Вас, – застеснялась бомжиха, а я уже даже перестала обращать внимание на ее высокопарный слог, – мне кажется, он Вас очень любит. Иначе б зачем пытался Вас вернуть, приезжал бы так часто с цветами, зная, что Вы его не пустите на порог.
– Он мне изменял, – отстраненно выдала я.
– Мне тоже муж как-то изменил, но очень каялся, я простила, и мы душа в душу прожили много лет, – задумчиво выдала она. – Извините, что лезу не в свое дело, – тут же осеклась Люся.
– Вы замужем? – удивилась я изрядно.
– Вдова, – тяжело выдохнула Люся. – Пять лет уж как.