– Что-то не так! – крикнул Роули и обернулся к Фаусту, чтобы тут же выругаться: – Прах тебя дери!
Дэниэль лежал в круге. Глаза побелели, будто он в мгновение ослеп, а изо рта скрипучим голосом вырывалась какая-то тарабарщина:
– Они вернутся вместе, потому что сказано «и дóлжно быть равновесию»: возвращая что-то темное, вернется и светлое. И перемешаются тьма и свет в них и возле них, и никому покоя не будет.
Ветер сбивал с ног и кидал в лицо Роули травы, кровь и елей, которые до этого висели в воздухе. Границы круга из соли и земли развеялись, но Аластер все равно медлил, все еще надеясь, что их призыв сработал. Прошла долгая минута, но ничего не изменилось, лишь стихия набирала обороты, грозя разрушить здание. Роули не хотелось подходить к мальчишке и приводить в чувство. Об этом в сделке не было ни слова, а значит, он волен сейчас же уйти из этого места. Роули недовольно поджал губы.
– Дэниэль! – позвал он и сделал шаг, ступая в пентаграмму, залитую кровью.
Роули не понял, что произошло. Едва его нога коснулась пола, вписанного ранее в круг, как раздалось нечто, похожее на взрыв. Аластера отбросила неведомая сила и поволокла по стене к алтарю. Удар об острый край парапета заставил зажмуриться и выругаться. Открыв глаза, Фауста Роули не увидел. На том месте, где он лежал, клубился сизый дым.
– Дэниэль? – Роули поднялся и приблизился к завесе.
Во входные двери снаружи кто-то забарабанил, громко требуя открыть. В отдельный проход для святого отца со стороны монастыря тоже стучали и тщетно пытались отпереть замок, который Дэниэль предусмотрительно заблокировал.
Дым рассеялся так же резко, как и появился. А на раскуроченном полу, среди каменных обломков сидел Фауст, держа на коленях тело обнаженной рыжеволосой девушки. Сначала она показалась Роули мертвой, но, расслышав слабое сердцебиение, он понял, что Лилит всего лишь без сознания. Он сдержал победную улыбку, понимая, что только малая часть плана осуществилась, как задумано, но подбородок горделиво приподнял, ведь никто раньше не посягал на небытие.
«Никто раньше не посягал на…»
Эту мысль он оборвал, чтобы никто не мог подслушать и ее.
– Она жива, – благоговейно прошептал Дэниэль. Он поднял голову и посмотрел на Роули. Фауст походил на блаженного, которому явился ангел: расширенные зрачки, глуповатый радостный вид и воронье гнездо вместо прически.