Эмма додумалась дать Зои препарат для остановки кровотечения, настойку водяного перца и обезболивающие. Несложно догадаться насколько сильно испугалась женщина, когда Зои ворвалась в аптеку и закричала:
– Эмма, помоги!
От чего-то Зои подозревала, что эта скромная женщина являлась волонтёром, как и она. К ней заходило много людей, и частенько ее аптека работала по ночам. То ли Эмма была настолько искусным волонтёром, то ли действительно – обыкновенным фармацевтом, но до неё не могла докопаться даже Джойс. Но инстинктивно доверяла ей, и именно к ней на этот раз обратилась за помощью…
Обещав объяснить все позже, и, попросив никому об этом не рассказывать, Джойс рванула обратно. Прибежав домой и, проверив пульс, она сильно постаралась реанимировать осслабленного мужчину. Кровь удалось остановить довольно быстро, оставалось надеяться на помощь препаратов и великое желание парня жить. Ведь отвозить в больницу – значило, отвезти себя и его после восстановления прямиком в тюрьму. И отмашки типа: «я нашла его на улице на обочине» не удержат ее даже под домашним арестом. Ждать окончания следственного процесса придется за решеткой. Зои ответственно и осознанно взяла на себя роль управляющего сложившейся «рулетки» – оставалось только надеяться и верить, что парень выживет.
Сделав все необходимые манипуляции, Джойс смыла лужу крови, справившись и с подсохнувшим пятном.
Она охраняла Чадда всю ночь. Не отходила от него: проверяла -не отчалил ли дух парня в загробный мир, но все обошлось. Киан дышал, а значит, страшное осталось позади…
Чадд пошевелил пальцами, узнал кровать, письменный стол. Рядом с диваном стояла круглая деревянная табуретка, с какими-то лекарствами, шприцами, литровой банкой воды. Пытался дотянуться, чтобы попить, но резкая боль в боку вырвала из горла парня хриплый стон…
– Привет.., – тихо поздоровалась Джойс в пижаме и присела с краю. Волосы были беспорядочно собраны в «домашний пучок». Ноги – порядочно облачены в шерстяные носки, так как Зои слыла мерзлячкой: зимой, к примеру, ее руки и ноги всегда были холодными.
– Как ты? – спросила, на мгновение забыв, что Киан не лучший собеседник. – Прости, забыла…
Уголки губ парня дрогнули, будто он хотел улыбнуться.
– Ты напугал меня, – продолжила Зои говорить, почувствовав стеснение от того, как на неё смотрел нелегал, и налила в чашку воду из той самой банки. Поправила подушку под Кианом, приподняв ее, и поднесла чашку к пересохшим губам. Чадд жадно делал большие глотки, проливая воду, как это делал бы котенок или щенок, которого вынужденно разлучили с матерью, и заставили выживать. Подавив жажду, вернул голову на подушку, от которой пахло свежестью и уютом.