Вылечив волонтеров и шестерых астронавтов, Адриана проникла в космос и поплыла с друзьями к тяжеловозу «Муромец». «Космонавты» влились в пробоину, в тот же миг феномен исчез…»
Юрий нетерпеливо перевернул листок и долго смотрел на снимок тридцатилетнего парня, почти своего ровесника. Высокий открытый лоб с зачесанными назад пепельными волосами, располагающий взгляд под изломом темных бровей, полуулыбка, спрятанная в бородку и тонкие усики… Опять гулко стучало сердце. Опять искал доказательства несомненного сходства и радовался.
В папке хранилось множество больших и малых статей, иллюстрированных фотографиями самого разного качества. Двадцать лет собирал он свидетельства, с тех пор как самостоятельно стал управляться с компьютером. С тех пор, когда осознал всю глубину потери.
Не стало отца. Не стало веселого шумного детства, охраняемого большим, веселым папкой-каляпкой. Мама вышла замуж за Германа, сухого, серьезного, лысого, из института поисков безопасных видов энергии. Глупо взрослому человеку держать обиду на отчима. Герман общался с Юрой, как мог бы с родным ребенком – требовательно и отстраненно. Дал прекрасное образование, позволяющее исполнить заветнейшую мечту. Какие быть могут претензии? Не было дружбы? Сухарь и с мамой не очень-то дружит.
А мама… Она сказала семилетнему пацаненку, что она по закону вдова. Что ей хочется женского счастья. А потом объясняла годами: счастье – нечто недостижимое. А «призраки», как ни горько, все же выходцы с того света. Уплотненные, запрограммированные созидательными энергиями непостижимого Космоса. А по-правде… Ей страшно ночами. Никто не сказал, что он жив.
Никто не сказал, что он мертв, решил упрямый мальчишка. И придумал: его отец, и Диего и Адриана, что не раз приходили в гости, пели песни далеких стран, ловили карпов у озера и подкидывали малыша, просто стали другими людьми. С другими, железными органами, не подвластными злому вакууму. Потому не могут вернуться – организмы здесь заржавеют.
Смешно. Но крутую историю шагнувших с экранов киборгов он лелеял лет до двенадцати. Потом наступила пора биологических домыслов: геройские, человечные, мутированные, непостижимые.
Юра создал свою команду. После папы осталась обширная электронная переписка с космонавтами разных стран. Он нашел адреса Мартинеса и Адрианы Риччи, подружился с осиротевшими Мануэлем и Николеттой. Языковый барьер – не преграда. Ребята с раннего детства крутились среди пилотов международных миссий, калякали по-английски. Могли калякать часами, пока мамы двух континентов не загоняли спать. Николетту, конечно, мачеха.