После приветствия по всем правилам адмирал неожиданно указал мне на стул напротив своего стола. Мои брови непроизвольно поползли вверх, но ослушаться или задавать вопросы я не решилась.
По правде говоря, ожидала чего угодно, но точно не приглашения присесть. Я всего лишь пилот в звании лейтенанта, в котором, кстати говоря, засиделась. Медали мне давали, а вот повышение в звании – нет.
– Вы знаете, что Лондор вступил в войну на стороне Земли, лейтенант? – спросил адмирал, не став делать долгих вступлений. За это он мне тоже нравился – ненавижу людей, тратящих время на пустую болтовню.
– Да, сэр.
Это не было секретной информацией, иначе отец не рассказал бы ее нам с мамой за ужином.
– И что вы об этом думаете? – Пристальный взгляд.
Я почувствовала себя неуютно. Странный вопрос. Какое дело прославленному адмиралу до мнения какого-то там пилота? Закусила губу. Не стоит обманываться добродушным видом этого человека. Это не добрый дядюшка, с которым можно пооткровенничать и выплеснуть свое недовольство.
– У Земли появился сильный союзник, – сдержанно ответила я.
Теперь глаза адмирала напоминали настроенный на меня сканер.
– И вы не испытываете к лондорцам личной неприязни?
А вы? Этот вопрос так и вертелся на языке, но я поспешно его прикусила, чтобы не сболтнуть лишнего.
– Это не входит в мои должностные обязанности, – отчеканила заученную фразу, уже не один раз спасавшую меня от высказывания нежелательного личного мнения.
– Вы их ненавидите, – спокойно констатировал адмирал, будто бы и не слышав моего ответа. – Вы потеряли брата в Тринадцатилетней войне, не так ли, лейтенант?
– Так точно, сэр.
Не услышал ли он, как скрипнула зубами? Больше всего на свете я ненавидела разговоры о личном с посторонними. Будь он хоть трижды моим командиром, никто не имел права трогать память о Нике.
Адмирал смерил меня очередным внимательным взглядом, потом откинулся на спинку кресла, сложив пальцы рук «домиком» и все еще не отрывая от меня глаз.
– Когда мирный договор был подписан, и Тринадцатилетняя война была официально закончена, лондорцы перестали быть нашими врагами, – медленно произнес он. – Вы это понимаете, лейтенант?
– Понимаю, сэр.
А еще понимаю, что моя ненависть к ним никогда не пройдет, потому что ни один мирный договор не вернет мне брата.