И это было голодно.
Он моргнул.
Мир вернулся.
Звуки снова появились – лёгкий ветер, проехавшая машина, собачий лай где-то во дворе. Всё выглядело как обычно.
Яков улыбнулся.
– Думаю, ты уже увидел достаточно, – сказал он и кивнул. Будто давал ему время осознать.
А затем развернулся и ушел, оставляя Димку один на один с его новыми знаниями.
***
После разговора с Яковом Димка почувствовал себя пустым.
Не просто уставшим, не просто обессиленным – внутри него что-то исчезло, как если бы он потерял часть себя, но не мог понять, какую именно.
Мир вокруг выглядел так же, но ощущался иначе. Дома, улицы, прохожие – всё оставалось на своих местах, но теперь он видел их по-другому. Будто кто-то слегка сместил фильтр его восприятия, и привычные вещи заиграли новыми, тревожными оттенками.
Люди смотрели на него по-другому.
Некоторые отводили глаза сразу, другие – задерживали взгляд чуть дольше, чем обычно, но во всех было странное, непроизвольное напряжение. Будто они чувствовали… что-то.
Он видел, как морщится женщина у хлебного киоска, глядя ему вслед. Видел, как ребёнок, проходя мимо, резко замолчал, уставившись на него – а потом прижался к матери, испуганно за её спиной.
Он не изменился внешне. Но люди чувствовали перемены.
И он тоже их чувствовал.
Когда он вернулся домой, в теле была тяжесть. Грудь будто сдавило невидимой силой, голова гудела, а пальцы слегка дрожали, хотя он не ощущал холода.
Димка включил свет, прошёл в ванную и посмотрел в зеркало.
Собственное лицо встретило его, но что-то было не так.
Он подался ближе, вглядываясь в отражение. Кожа казалась бледнее, чем обычно. А зрачки…
Они стали чуть темнее.
Он моргнул. Обычные глаза.
Но стоило ему снова пристально всмотреться, как на самой границе сознания он увидел, что-то шевельнулось внутри этих зрачков.
Что-то смотрело на него изнутри.
Димка резко прикрыл глаза.
И тут же оказался в другом месте.
Храм.
Но не тот, в котором он был.
Этот храм был живым.
Стены, казавшиеся каменными, пульсировали – как если бы они были плотью. Свет, падающий из окон, был не солнечным, а чем-то иным – жидким, текучим, как разлитый металл. В воздухе висело приглушённое гудение, напоминающее голоса, шепчущие издалека.
Он не просто видел храм – он смотрел на него глазами кого-то другого.
Глазами того, кто был по ту сторону.