Как так? Почему никто не сопротивляется?
А главное – кто такой Яков?
Он здесь давно, но никто не может сказать, сколько именно лет. Кто он, откуда пришел?
Чем больше Димка думал об этом, тем сильнее чувствовал себя мухой, попавшей в паутину.
Он был уверен, что Яков знал об этих мыслях.
Как будто его визит в церковь был не случайностью, а запланированным шагом. Как будто его ждали.
И вот теперь, лежа в темноте, он чувствовал, что всё только начинается.
На следующее утро город показался ему чужим.
Старые дома, привычные улицы, даже шахта, дымящая на горизонте, выглядели как декорации, которые кто-то передвинул на несколько сантиметров, изменив их привычное расположение. Всё было тем же, но что-то не совпадало.
Как будто он смотрел на мир через небольшую призму, и эта призма, едва уловимая, меняла саму его суть.
Он шагал по тротуару, ловя сознательно отстранённые взгляды прохожих. Люди смотрели на него не так, как раньше. Или, может, он сам начал смотреть на них иначе? Их лица казались напряжёнными, затуманенными, как если бы они спали наяву.
Но когда он приближался, они отводили глаза.
Как будто знали, что я что-то понял.
Эта мысль пронзила его так же резко, как вспышка памяти о вчерашнем вечере. Он помнил этот взгляд Якова. Ощущение чужого разума внутри собственной головы.
Теперь он хотел ответов. Ему нужны были факты.
Библиотека стояла в центре города на улице Ленина, на пересечении с ул. Витора Хара. Новое здание, но уже с облупившейся вывеской, под которой едва угадывались буквы «Городская библиотека №5». Димка толкнул дверь, и тяжёлый запах старых книг, пыли и бумаги ударил в нос.
За столом у окна сидела бабка-библиотекарь, по-своему такой же незыблемый элемент города, как шахта, пятиэтажки и постоянный ветер, затихающий только в предрассветные часы на короткое время. Она почти не подняла головы, когда он вошёл, только что-то негромко промычала, продолжая шуршать старыми каталогами.
Он подошёл к стойке.
– Мне нужны старые архивы. Записи о зданиях города, может, газеты. Что-то про церковь.
Бабка вдруг застыла.
Она моргнула раз, второй, а потом медленно подняла глаза.
Его передёрнуло. Глаза у неё были пустые, выцветшие, как у человека, который слишком долго смотрел в темноту.
– Какую… церковь? – её голос звучал неуверенно, как будто она пыталась вспомнить, о чём он говорит.