– Я просто думала… что мы могли бы быть вместе, как семья.
Она мечтает о браке с ним, видя в этом спасение от одиночества и нестабильности, но её слова звучат так фальшиво, что Владимир чувствует, как страх перед возможной потерей заставляет её цепляться за него ещё сильнее. И от этого помещение кажется душным.
В этот момент подходит официант с ведром шампанского, легко вскрывает бутылку. Пробка с шумом вылетает, и шипение напитка смешивается с тихими звуками фортепиано, наполняя зал атмосферой праздника. Такое событие…
– Ты не рад?
– Почему же, – он исподлобья наблюдал, как официант наполняет бокалы искристым вином.
Лейла выдыхает, улыбается и, слегка откинув голову, прикрывает глаза. Для неё удавшаяся попытка обмана, но для него – очередной акт в бесконечном театре лжи. Всё это – часть игры, в которую он давно перестал играть всерьёз.
Как только официант удалился, оставив после себя едва уловимый аромат праздника, Владимир остался наедине со своими мыслями. О, как же она ошибалась, полагая, что это всего лишь раздражение. Нет, внутри он кипел от гнева. Он никогда бы не подумал, что станет тем самым обманутым рогоносцем, в то время как она, его изменившая, потом еще отпразднует с кем-то другим. Прекрасно, просто замечательно… А не послать ли красавицу к черту!?
Но было одно "но", меняющую всё. Он тяжело и разочарованно вздохнул.
Её отец – Роджер Родлер, имя звучащее как предупреждение. Дочь унаследовала черты, пусть и не в полной мере: «зубы» мельче, хотя норов не менее внушительный, в глазах же «любимой» горел тот же хищный огонь. Ее папаша известен своей беспощадностью – он никогда не останавливается, пока не заполучал желаемое. И сегодня это были ГОКи Владимира.
Новости сегодняшнего дня перевернули мир с ног на голову. Известие о рейдерском захвате его ГОКов, которые он унаследовал и лелеял десятилетиями, прозвучало как гром среди ясного неба. Утром он проснулся еще миллионером, а к обеду – стал нищим. И вот теперь дочь человека, едва разоряющего его, заявляет, что беременна и намерена выйти за него замуж. Хорошая ли эта новость?
– Мне кажется, – произнес он наконец, едва сдерживая внутреннее напряжение, пронзающее его колом, – нам стоит назначить дату. Как думаешь, до-ро-гая? И, конечно, сообщить об этом твоему славному отцу.