– Хорошо, вечером после бала заеду, – обнимаю в ответ. От него пахнет домом, уютом, безопасностью. Затем легко отрываюсь, соскакиваю со ступеней, не прощаясь, ухожу. Вечером всё равно увидимся сначала на балу, а потом уже дома. Предложение по работе греет душу, и мне очень хочется обсудить его с ним. Вряд ли отец не поддержит меня, но сейчас, пока идет сделка, беспокоить его не стоит. А вечером посмотрю по ситуации.
Прохожу мимо окна в ресторане и ловлю на себе задумчивый взгляд Артёма. Будет ли он на балу, и будет ли он там один?
Мы входим в фойе и проходим охрану. На руки нам ставят штампы, видные только при определённом освещении. По глазам пропускающих вижу, что платье – то, что нужно.
На мне черные капроновые колготки и плюшевый снуд интенсивного фиолетового цвета с несколькими серебристыми пампушками. На ногах туфли на высокой шпильке с серебристыми вкраплениями на черном фоне. Платье из сквозной черной органзы, юбка пересобранного фасона «солнце», под которым видны насквозь шелковые черные трусы высокой модели и плотный лифчик. Фасон классическо-строгий, под горло, но прозрачный. Я сделала выводы из сегодняшних замечаний в туалете.
– Как голая, – замечает сквозь зубы Юлька. – Может, до сих пор таблетка действует?
– Трусишка, – радостно сообщаю я, представляя больше реакцию мамы, чем всех остальных гостей грядущего торжества. – Купальники бывают с меньшим количеством ткани. Всё закрыто. Прозрачное – так задумано.
– Потом будут говорить, что ты пришла в одних трусах и без лифчика.
– Почему, если женщина ходит в одном лифчике без трусов, это прилично, а наоборот – нет? Слишком авангардно?
Платье было в одном из модных журналов за последний месяц.
– Ты такая забавная, Алис.
Улыбаюсь.
– Правда? – я ей так благодарна.
– Нет! Просто хотела тебя подбодрить. Местные не оценят, – Юлька любит риск, но сейчас паникует. По мне так, на пустом месте, всё-таки на мне и лифчик, и трусы. И даже снуд.
Сама она одела коктейльное платье, практически без каких-либо украшений. Ей идёт. Юлька блондинка, с фигурой танцовщицы, так что даже скромная классика выглядит на ней по-царски.
– И что же, по-твоему, ценят?
– Классику ценят.
Получает от меня в награду презрительный взгляд.
На нас смотрят все без исключения. И у платья необычный эффект: женщины не улыбаются совсем, зато мужчины – очень широко. Дальняя стена зала оборудована под сцену, на стенах висят шедевры Врубеля и других мастеров импрессионизма. Мне кажется, импрессионизм вызывает у людей такие же реакции, особенно когда на картинах обнажённые дамы.