– Кровь.
– Держи себя в руках.
Интенсивный аромат разносится на километры вокруг, я прижала руку к носу.
– У вас все в порядке? – крикнул водителю Андрей, реагировавший спокойнее, чем я.
Холодный ветер вывел из ступора. Послышался скрип, из салона скорой помощи выполз водитель. Я бросилась к нему, отворила дверь, мечась взглядом в поисках нужной сумки. "Кардиология", "Акушерство", "Реанимация".
За эти секунды девушка и мужчина из второй машины выбрались наружу.
Мужчина рухнул на открытую дверь машины, и я побежала к нему, подхватив, чтобы помочь не упасть. Я отметила на ходу, что у него сильное головокружение, пот, боль и спазмы тошноты. Обильно выталкивалась кровь изо рта. Густой струей текла по подбородку, капая на асфальт. На шее у него виднелись кровоподтеки от ремней безопасности.
– Я врач, не двигайтесь, – велела я громко, проверяя его зрачки, пульс, осматривая тело, пока тот оседал на землю.
– Внутреннее кровотечение. Помогите уложить, – с помощью водителя скорой мы подвинули его ровно. – Нужен холод. Принесите снега.
Водитель, словно робот, собрал часть сугроба и вывалил возле нас, у ног. Снег рассыпался белыми комьями на черном покрытии.
Я сгребла его, не обращая внимания на то, как снежная масса обжигает ладони, и выложила на живот потерпевшему, на ходу проверяя, вся ли одежда на пострадавшем свободна, нет ли где пережатия.
Лежащий смотрел серьезно, без малейших признаков паники. Его взгляд в эти растянутые минуты успокаивал.
Его компаньонка пнула колесо. Огляделась. Заметила возле своего спутника меня и, налетев неожиданно резво, со всего маху врезала кулаком мне по лицу.
Голова мотнулась от удара. Боль оглушила, разошлась по мне в зубы и челюсти.
– Куда лезешь?! Оставь его в покое, сука!
Я не успела сориентироваться, как получила от рыжей еще пару ударов меньшей силы.
– Я сама все сделаю! Я буду с ним!
Подоспел Андрей. Он скрутил беснующуюся. Та вырывалась, изрыгая маты, извивалась, пыталась лягнуть его в пах.
– Эй, ты под наркотой, что ли? Ну, тише!
– Я люблю его. Люблю! А тебя ненавижу. Всех вас ненавижу. Всех сраных баб не-на-ви-жу.
Они боролись пару секунд. Затем девица вдруг дернулась и обмякла. Казалось, она вырубилась. На ее лице кожа приобрела фиолетовые оттенки, принялась зеленеть под светом желтых фонарей автострады.