Но нет: бубнит приемник. Как во сне,
вхожу в бубнёж… Зевающим предвестьем
хозяева встают навстречу мне.
Я скоро буду звать их тещей с тестем
и день-деньской маячить в их тени,
строча стихи меж горкой и комодом…
Но кто они? Я знаю, кто они,
я не приезжий, я отсюда родом.
По их судьбе прошла веков орда,
и век минувший не был легче прочих.
Они – крестьяне, в лютые года
державой превращенные в рабочих.
Они ее рабы, ее оплот,
она дала им бедное жилище,
тугим тряпьем набила их комод,
а животы – простой и тяжкой пищей.
О чем же с ними мне поговорить?
О дочери? О власти? О погоде?
Тяну слова и скручиваю в нить.
Они кивают. Всё в порядке вроде.
Они добры, они несут вино
и поднимают первый тост за зятя.
Они мудры – и поняли давно,
что можно выжить, лишнего не тратя.
Их губы сжаты, лбы утомлены,
но есть и в них младенческое что-то:
– Вот первая любовь твоей жены! –
и теща мне показывает фото.
Я улыбаюсь. Я киваю в такт
их тайным мыслям, спрятанным меж прочих.
Не все ль равно мне? Пусть всё будет так,
пока меня не клюнет тайный кочет…
Половозрелая особь мужского пола, ты еще не стала взрослым мужчиной, способным мгновенно видеть, адекватно оценивать, принимать единственно верные решения и нести ответственность за них. Взрослый мужчина не подчиняется безвольно ни зову своей похоти, ни волне своего чувства, он умеет управлять ими. А ты, особь, пьешь из первого поставленного перед тобой стакана, ныряешь в первый попавшийся омут, заходишь в тесное пространство между горкой и комодом, строишь дом на краю обрыва. А потом корчишься от боли, тонешь, плачешь на развалинах…
Кто виноват в твоих бедах, особь? И будет ли у тебя время что-то исправить?
Но утешься: дело не только в твоей вине. В земной жизни есть еще и судьба, и Божья воля, и ни один мужчина, даже вполне взрослый, не властен над ними. Судьба швыряет его, как щепку, в своих волнах, а Божья воля способна выхватить бедолагу из водоворота и водворить на прочный берег. Или забить под камень, на самое дно.
Гм, – говоришь ты, – но раз так, есть ли смысл взрослеть? Не верней ли будет отпустить свою душу на волю?
Это хороший вопрос, особь. Но тебе нужно помнить, что тот, кто впервые облек данную проблему в чеканную поэтическую формулу, сам понимал взрослым своим умом, что сочинил эту формулу его детский дух, привыкший свободно распоряжаться собой и миром.