Находясь на холме в центре города, он занимал вместе с садами и парками площадь, равную двумстам гектарам, что было действительно много для сооружения в черте города.
Сам Кобэн занимал площадь около тысячи гектаров и был обнесён стеной высотой тридцать метров и толщиной десять метров.
Семья Парфо строила это укрепление при поддержке других героев-основателей.
Являясь гарантом защиты от Корстада, они впоследствии должны были защищать восточные границы от монстров, поэтому с финансированием у Парфо никогда не возникало проблем.
Однако прямо сейчас ситуация была хуже некуда, так как королю и герцогу надоел этот человек, и они отказывались поддерживать его.
Не производя ничего, кроме пшеницы, картошки и соли, вотчина держалась только на силе армии, которая чудесным образом во всех походах теряла меньше всего людей, притом что экипировка солдат желала оставлять лучшего.
Граф Марион Парфо вместе с сыном, виконтом Леото Кирином, в окружении дворян и дворянок из Корстада, выпятив грудь, распинался о последнем походе, в котором только благодаря храбрости его солдат король Лантариса смог заключить более выгодный мирный договор.
Тут присутствовало порядка двухсот аристократов из Парфо и Корстада, и все они, находясь в большом белом банкетном зале, украшенном золотыми декорациями и освещённом гигантскими хрустальными люстрами, старались услышать подробности военного похода, о котором говорил граф.
Дворяне соседнего королевства не имели точной информации про последнее сражение двух стран, а вассалы Парфо узнавали для себя много нового, в особенности то, что их сюзерен был главным действующим лицом похода.
– Позвольте, граф, я слышал, что виконт Балтес сразился с рыцарями гвардии Маритаса и один одолел двоих, – раздался вопрос виконта Сириуса Пелтоша, который представлял знать Корстада.
Молодой человек с рыжими волосами и наглой ухмылкой смотрел на графа с бокалом в руках.
Он терпеть не мог таких хвастунов, а, зная о слухах, ходивших вокруг Виктора, был уверен, что всё услышанное им только что является враньём.
Просто нельзя было уличать хозяина дома во лжи, даже откровенной, и ему пришлось вот так задать вопрос.
Марион смотрел на надменное лицо аристократа, с трудом сдерживаясь, чтобы не убить его.
Вассалы графа, ещё секунду назад с интересом слушавшие о происходившем в походе, теперь со страхом смотрели на своего господина и молодого человека напротив него.