Тимур, думая о чем-то своем, вдруг улыбнулся.
– Почему ты на меня так пялишься? – спросил он, так и не поворачиваясь ко мне.
Я страшно смутилась:
– С чего ты взял?
– Я вижу боковым зрением, – сказал Тимур, глядя себе под ноги. Он продолжал улыбаться.
– Как голубь? – спросила я.
Тогда Макеев хрипло рассмеялся. Из его рта вырвался пар.
– Да, что-то вроде того. Как рыба.
Я не сдержалась и тоже улыбнулась. Было немного странно брести в такой холод куда глаза глядят с парнем, с которым меня не связывает абсолютно ничего. Не считая той коробки конфет в седьмом классе, из которой я увела несколько штук. Да мы с Макеевым ни разу и не общались толком.
И снова поднялся холодный ветер, а снег неприятно покалывал щеки. Из-за того, что снежинки летели прямо в лицо, мы оба хмурились. Это был самый неподходящий момент, но я все-таки спросила:
– Какие у тебя планы?
– На жизнь?
– На день, – вздохнула я, пряча руки в карманы пуховика. – Может, прогуляемся?
Возвращаться домой рано. Конечно, можно было завалиться к Яне, но она жила слишком далеко от школы, а близняшки наверняка сейчас на занятиях танцами… Внезапно я поймала себя на мысли, что придумываю «отмазки» и мне просто нравится идти под снегопадом и ветром рядом с Макеевым. Эта мысль мне совсем не понравилась. С чего бы у меня возникло вдруг такое желание?
– Но мы вроде и так гуляем, – повернулся ко мне Тимур и сверху вниз посмотрел в глаза. И я снова увидела себя в отражении темных радужек: маленькую, растерянную, в огромном желтом шарфе…
– Тоже верно, – первой отвела я взгляд. – И ты даже не спросишь, почему мы гуляем?
– Погодка больно хорошая, – серьезно сказал Тимур.
Я сильнее укуталась в шарф и точно так же, с самым серьезным видом, кивнула.
Мы дошли до набережной, где снег валил еще гуще. У нас с Тимуром не было ничего общего, поэтому мы оба преимущественно молчали, но, удивительное дело, меня это ничуть не напрягало. Если мы и произносили фразы, то только короткие и какие-то глупые.
Заметив, как я прячу руки то в карманы, то в рукава, Тимур спросил:
– А где твои перчатки?
– Я их все время теряю.
Тогда Макеев полез в карман и достал свои – вязаные, черные и, кажется, совсем новенькие.
– Вот, возьми.
– А ты?
– У меня никогда руки не мерзнут.
– У нашей старой собаки тоже никогда не мерзли лапы.
– Ты все время меня будешь с разными животными сравнивать?