Семён Семёнович Горбунков подобрался ещё чуточку ближе, так, чтобы их не подслушивали наступающие со всех сторон осенние сумерки, и замурлыкал.
Простая, совершенно не изысканная, не страдающая разнообразием или красивыми переливами кошачья песенка растекалась уютным тёплым озерком, заливая, закрывая собой все бездонные дыры, пробитые в сознании Ирины последними событиями.
– Ничего-ничего, потихоньку дыши, проживай этот день, провожай, не спеши. Ты не рвись, не беги, свою жизнь выручай – истончилась она, рвётся птицей на край. Мягкой лапой шаги, тихой сапой дела, жизнь свою унеси, чтобы в даль не ушла. Унеси и запрячь от чужих холодов, от осенних дождей, и от ранящих слов. Ничего-ничего, ты свернись как клубок, мягкой лапой распутай бечёвку дорог. Будут силы, пойдёшь, а пока не спеши, провожай этот день, потихоньку дыши.
Именно это и слышалось в немудрящей песенке, хотите верьте, хотите – нет.
Ирина и сама не заметила, как стало ровнее дыхание, исчезли, сгинули тяжелые всхлипывания, куда-то делись слёзы. Она сидела, уставившись на жёлтые листья клёна, и ощущала странное умиротворение, такое неожиданное среди этого безумного дня…
– Да уже почти совсем вечер, – опомнилась она.
– Мррр, – согласился Горбунков – маячок спокойствия, на свет которого она потянулась.
– Ну, ладно… пойду я… Пора, – она словно оправдывалась перед котом за свой уход.
– Мряу, – пожелал ей Семён Семёнович хорошего пути, – Мяяяяяр, – в переводе – «мирного тебе вечера».
Ирина и не собиралась оборачиваться – чего она там не видела? Унылой скамейки в кустах и пары клёнов? Серого полосатого кота на скамейке?
– Так, всё! Соберись! Я сейчас ухожу и больше никогда сюда не вернусь! – она прибавила шаг, но всё- таки обернулась.
Кот сидел точно так же, как только что она – смотрел на листья клёна, и ему-то как раз идти было некуда. Ирина отлично знала его историю – её научный руководитель был в числе поклонников Горбункова.
– Я не могу взять – жена категорически против, – сетовал он. – Ну, такой чудесный кот! И никому не нужен… Он же погибнет зимой!
Неожиданно пришедшие на ум слова толкнули Ирину так, словно что-то в спину прилетело.
– Такой же «ах какой» и никому не нужный, как и я! И он погибнет зимой… Он же меня пришел пожалеть! Да куда меня несёт? Зачем мне кот? Мне же уезжать отсюда надо!