Отец говорил, что враг моего врага – мой друг. Так может, тот, кто решил спрятаться в этом непонятном здании, тоже беглец?
Наверху никого не было, только осколки стекла на полу. Убежал?
Вдруг рот зажала горячая сухая ладонь, а над ухом раздался шепот:
– Ни звука, или замочу. Кто такая? Работаешь тут?
Замычала в ответ. Мужчина развернул меня к себе лицом и вдавил в стену, но руку со рта убрал.
– Нет, я сбежала, – прошептала испуганно, сердце колотилось как бешеное.
– Сбежала, значит? – В голосе незнакомца сквозило недоверие.
Непохоже, что я от него дождусь помощи.
В парке раздался собачий лай и автоматная очередь. Вздрогнули вместе и обернулись к окну.
– Как звать? – прошептал мужчина.
– Карина, – ответила и облизнула пересохшие губы.
Мужчина, услышав мое имя, насторожился. Достал из кармана телефон, включил дисплей и посветил мне в лицо. Быстро погасил экран и убрал телефон.
– Карина Трофи-и-и-и-имовна… – протянул мужчина. – Как интересно. И как же дочь Трофима оказалась в доме его злейшего врага?
Лгать не видела смысла:
– Романов убил моего отца.
– Значит, Трофим свергнут, – усмехнулся мужчина, – а тебя Палач, как трофей, себе забрал? Будет, как обезьянку, с собой водить на поводке и всем показывать?
Обидно, страшно, но незнакомец прав. Действительно, Романов хотел из меня сделать послушную обезьянку.
– А ты ничего, обезьянка, фигуриста. – Мужчина провел ладонью по моему лицу, спустился к груди и больно сжал полукружие.
Я попыталась вырваться, бесполезно, мужчина был сильнее и шарил по моему телу, жадно лапая.
Хотела закричать, но он снова зажал мне рот, повалил на пол и придавил своим телом.
– Тихо, обезьянка. Мне часок пересидеть нужно, пока кореша прорываются на помощь, и весь этот час я могу уделить тебе. – Он провел языком по моей щеке, от отвращения меня чуть не вывернуло. – Какая ты вкусная, у меня бабы три года не было. Представляешь, какой я голодный? Трофима не прикончу, так отродье его во все дыры поимею, – прохрипел он, задирая юбку и срывая трусики.
Внезапно тяжесть исчезала. Раздались звуки ударов. От вспыхнувших внезапно фонарей я ничего не видела, старалась отползти, спрятаться, хоть в стену, хоть в пол.
– Карина! Ты в порядке?! Карина! – Романов вынырнул из ослепляющего света.
Из глаз полились слезы, и его страшное бородатое лицо расплылось в сюрреалистическую маску.