Нельзя субординацию нарушать – «на голову сядут». Нельзя дистанцию слишком длинную выстраивать – контакт не установишь, с доверием не заладится. Раскричались, уйми словом или делом. Не пытайся в один урок впихнуть всё самое интересное. Важно не сколько ты рассказал, а сколько и что именно ученики усвоили. Дай выговориться, но и помни, что план занятий никто не отменял. Управляй временем. Кричать имеешь право только, когда на проезжую часть дороги выбежали. Строгость и любовь. Любовь и строгость.
Николай влетел на площадь перед храмом. У бокового входа директор школы, как наседка птенцов, собирала юных воспитанников. Приветствовала, давала мелкие поручения и наставления и отправляла в класс на третьем этаже собора. Николай сбавил ход, чтобы отдышаться и спокойно приблизился.
– Наконец-то! – обрадовалась директор школы и скороговоркой выпалила, – некоторые ребята после литургии, обязательно перерыв на перекус сделать. Сегодня девять. Возраст от семи до тринадцати. За младшим бабушка придёт. Остальные самостоятельные. Вопросы?
Потерев аккуратную бороду в форме якоря, и пройдясь по тонким усам, Николай решительно сказал:
– Нет вопросов.
– С Богом!
В уютном классе со сводчатым потолком, арочными окнами и выбеленными стенами, с которых смотрели изображения ликов святых, светло и оживлённо. Дети расселись на пяти рядах парт, делились друг с дружкой как прошла неделя. Дверь отворилась. Ребята притихли, но смело, изучающе уставились на незнакомца: добрый взгляд небесной чистоты и мягкая улыбка располагали.
– Доброе утро! Меня зовут отец Николай.
Он прошёл к доске. Но ничего больше не успел сказать.
– Я Юля Васнецова, – торопливо представилась девочка за первой партой и, поправив очки, спросила, – Отец Николай, а где наш батюшка? Отец Андрей заболел? Его надо проведать?
По серьёзному тону и росту девочки Николай определил, что она, вероятно, самая старшая в классе.
– Отец Андрей отбыл на Донбасс. Он теперь военный священник.
– А чем он там будет заниматься? Ему же брать оружие в руки нельзя? – удивилась Юля.
На задней парте встрепенулся вихрастый мальчишка в вязаном джемпере:
– Можно! Пересвет боевым монахом был!
Юля обернулась, поправила кружевную оборку на рукаве вельветового платья и, удостоив мальчика снисходительным взглядом отличницы, процедила сквозь зубы: