У человека есть несколько начал: животное (биологическое), социально-культурное, а также психологическое – как пограничная зона между ними. Грубо говоря, психология занимается тем, чтобы адаптировать животное начало к социальному. Ведь человек – существо, живущее в двух системах правил, заданных биологической эволюцией и культурой, он постоянно балансирует между инстинктами и разумом.
Получается, чтобы понять специфику человеческой деятельности, в том числе и деструктивной, необходимо разобраться в тех законах, которые управляют биологической и культурной эволюциями, а также изучить взаимосвязи между ними. Этим мы и займемся.
Приступая к рассмотрению биологических предпосылок деструктивного поведения, трудно обойти стороной вопросы этологии человека. Эта область науки основана на применении знаний о поведении животных к действиям человека. Вопрос о том, что больше влияет на развитие человека – природа или воспитание, – обсуждался учеными с давних времен. С появлением теории Дарвина спор в научном мире между сторонниками концепций о биологической или социальной сущности человека приобрел новый ракурс.
Заинтересовавшись этологией, я в первую очередь обратился к трудам одного из основоположников этой науки – Конрада Лоренца. В своей книге «Агрессия, или Так называемое зло» он посвятил целую главу вопросу о роли врожденного поведения в жизни человека. По его мнению, у подавляющего большинства представителей животного мира популяционный инстинкт запрещает уничтожение особей своего вида. Межвидовую борьбу животных нельзя считать деструктивной, так как она служит сохранению популяции. Борьба между представителями одного и того же вида выполняет аналогичную роль, а также способствует увеличению ареала обитания животных, обеспечивая тем самым наиболее рациональное использование пищевых ресурсов. Помимо этого, внутривидовая агрессия помогает животным улучшить генофонд, поскольку оставить потомство могут лишь наиболее сильные особи, которые, к тому же, лучшие защитники и скорее могут обеспечить выживание своего потомства.
С головой погрузившись в изучение трудов о поведении животных, я поймал себя на мысли, что словно читаю сценарии остросюжетных блокбастеров. Возьмем, к примеру, морских слонов. Среди них поединки происходят, в основном, когда чужак нападает на доминирующего самца. Но серьезные ранения при этом довольно редки, подобные драки очень быстро заканчиваются, а побежденного преследуют лишь до границы ареала. У моржей и морских львов, защищающих свою территорию, бои бывают весьма ожесточенными, но тоже непродолжительными. Причем, чем больше возможностей имеется у животных для нанесения серьезных повреждений особям своего вида, тем сильнее развита у них способность сдерживать собственные деструктивные стремления.