– Спрашиваю сегодня в магазине, – начинает рассказывать молодой парень. – Девушка, у вас написано «Яйцо отборное». У кого отбирали?
– Не у мужиков же, у кур, – отвечает продавец.
– И что… они сопротивлялись?
– Те, что сопротивлялись, на соседнем прилавке лежат.
Все только раскрыли рты, чтобы от души посмеяться, как вдруг из коридора послышались шум и возня. Затем грохот падающего тела, жуткие вопли. Через несколько минут два милиционера втащили в комнату молодого парня восточного типа с большим носом. Тот, дико оглядываясь, повторяет, как заведённый:
– Нэ понимаю, нэ говору.
Дежурный, оторвавшись от бумаг, спрашивает:
– За что задержали?
– Матерился, таксовал без разрешения, к людям приставал.
– Понятно, – кивает дежурный и обращается к задержанному парню. – Говорить будешь?
– Нэ понимаю, нэ говору, – талдычит носатый задержанный, сверкая глазами и активно жестикулируя.
Сзади стоящий милиционер отстёгивает дубинку и с размаху бьёт его по спине. Таксист несколько секунд стоит молча. Потом, гортанно крикнув что-то, рванул мимо опешивших милиционеров. Но, не успев добежать до двери, был сбит с ног идущим по коридору милиционером. Дежурный истошно кричит: «В кандалы… носатого».
Из коридора вновь послышались звуки ударов дубинок, треск электрошокера. Все сидельцы в клетках притихли прислушиваясь. Сквозь стоны задержанного парня стали доноситься фразы:
– Зачем дэлаешь больно?
– Заговорил, чурка, – смеётся сержант. – Сейчас ты у меня и на китайском заговоришь, товарищ Хун Ван Чай.
– Э-э-э, зачем ругаешься, начальник. Что нээмэю право таксовать?
– Нээмэешь, собак поганий, – зло отвечает милиционер. – За всё надо крыше отстёгивать. Капитализм. Понэмаешь?
– Понэмаю, – на автомате отвечает задержанный.
– Вот и хорошо. Чавкало закрой, положи руки на стену, этническое меньшинство.
– Зачем, начальник?
– Обыскивать буду. Есть информация, что ты торгуешь наркотиками.
– Какие наркотики… мамой клянусь, – крутит носатый головой так резко, что кажется – шея слетит с резьбы.
– Руки на стену, – орёт дежурный.
– Э-э-э… сразу предупреждаю, – начинает ныть таксист. – Наркотики в моём носке на правой ноге не мои.
– А чьи? – хохочет дежурный.
– Подложили… понимаешь. Пассажиры подложили… понимаешь. Мамой клянусь.
– Я тебе сейчас не подложу, а наложу… собака дикая, – рычит дежурный.