Она познакомилась с ним недавно на одной из литературных встреч, которые организовало известное книжное издательство «Колибри», и куда она была приглашена в качестве независимого литературного редактора. Вход был свободный для всех связанных с литературой: авторов, литературных редакторов и художников-иллюстраторов, но в первую очередь для писателей. Конечно, издательство не очень было заинтересовано, чтобы присутствовали редакторы со стороны, так как имело своих штатных, но не стало это запрещать, чтобы не прослыть нелояльным. Проходя через рецепцию, где спрашивали приглашение и документы, она, увидев потерявшее энтузиазм лицо молоденькой девушки, узнавшей, что она литературный редактор, а вовсе не писатель, не удержалась и язвительно спросила: «Ну что же? Я пройду?», чем ввела ее в сильное смущение.
Олег, – так звали мужчину, – сразу обратил на нее внимание. Она же заметила его лишь через некоторое время после того, как почувствовала энергию его по-мужски заинтересованного взгляда. Не сказать, чтобы она испытывала дефицит в таких вот взглядах, но в последнее время их становилось все меньше. Возможно также, что она просто стала реже обращать на них внимание, так как уже два года была не в отношениях, что видимо притупило в ней интерес к этой сфере жизни.
Внешне она была довольно красивая женщина с миловидным, если не сказать, ангельским лицом со слегка пухлыми губами, прямым, среднего размера, носом и такого же размера глазами. Говорят, что глаза – зеркало души, но даже при внимательном взгляде вряд ли кто бы увидел в ее глазах душу. Но не потому, что у владелицы этих глаз не было души, а потому, что она тщательно ее скрывала от внешнего мира, ибо вела с этим миром тонкую и циничную игру. Суть этой игры была в том, чтобы взять у мира побольше, а отдать поменьше. Страдая, как и все, вернее, почти все, умеренным нарциссизмом, она к тому же считала себя еще и умной. Но ум для нее не означал способность улавливать и понимать истину, и даже не способность быстро и эффективно учиться, овладевать навыками и знаниями, а, скорее, свойство приспособиться к окружающей действительности, извлекая из этого приспособления побольше выгоды.
Но был один нюанс, который мог поставить в тупик очень внимательного и чуткого наблюдателя, если бы он пригляделся к ней еще пристальнее. Это было едва уловимое ощущение особенности, но не в абстрактном понимании, как индивидуального отличия каждого человека, живущего или жившего на земле, а в конкретном. А именно, это было ощущение искры божьей, таланта, который, видимо с трудом уживаясь с цинизмом его владельца, проявлялся еще и в том, что глаза Полины периодически становились грустными, если не сказать печальными.