– Я хочу обратиться к тому из вас, кто может быть причастен к созданию или ведению этого ресурса, – продолжила она, обводя класс внимательным взглядом. – То, что вы делаете, может казаться безобидным или даже справедливым. Но это не так. Вы причиняете боль своим одноклассникам, разрушаете доверие, создаёте атмосферу страха. Это форма травли, и школа не будет этого терпеть.
Я осторожно оглядела класс, пытаясь заметить реакцию потенциального автора блога. Маша сидела с безучастным видом, будто речь шла о чём-то, что её совершенно не касается. Артём задумчиво постукивал ручкой по столу. Костя смотрел прямо перед собой, чуть побледнев.
– Если кто-то из вас знает, кто ведёт этот ресурс, или имеет какую-либо информацию, прошу сообщить мне лично или директору. Конфиденциальность гарантирована, – Ольга Дмитриевна сделала паузу. – А теперь вернёмся к литературе. Группы, продолжайте работу над проектами.
Класс зашевелился, разбиваясь на рабочие группы. Я подсела к Косте и Сабине, но мысли мои были далеко от скандинавской подростковой литературы.
– Думаешь, это поможет? – шепнула Сабина, кивнув в сторону учительницы. – Её речь?
– Вряд ли, – Костя покачал головой. – Если человек уже зашёл так далеко, простое обращение его не остановит.
– А что тогда остановит? – спросила я.
– Только одно, – Костя посмотрел мне прямо в глаза. – Раскрытие его личности.
Когда прозвенел звонок с урока, я задержалась, собирая вещи медленнее обычного. Мне хотелось поговорить с Ольгой Дмитриевной наедине.
– Лиза, у тебя есть вопросы по проекту? – спросила она, заметив, что я не ухожу.
– Не совсем, – я подошла к её столу. – Это насчёт… того ресурса, о котором вы говорили.
Учительница внимательно посмотрела на меня:
– Ты что-то знаешь?
– Нет, но… меня тоже упомянули там. В день, когда я пришла в школу.
Ольга Дмитриевна вздохнула:
– Жаль это слышать. К сожалению, твой случай не единичный. Многие ученики становились мишенью этих… публикаций.
– Как давно существует блог? – спросила я.
– Около полугода, насколько нам известно, – она потёрла переносицу. – Сначала это были безобидные школьные сплетни, но постепенно публикации становились всё более… личными и болезненными.
– У вас есть подозрения, кто это может быть?
Она колебалась, явно решая, стоит ли обсуждать это со мной: