Гуляла Таня с мужем у пруда,
Топча беспечно солнечные пятна.
Муж говорил: «Стоячая вода
Имеет запах очень неприятный».
Стрекоз ловила Таня в объектив,
И селезней с блестящим опереньем,
А муж брюзжал: «Управы нет на них»,-
Кивая на дошкольников с печеньем:
Подружки две, задорно хохоча,
Кормили уток, крошки им бросая.
Муж, недовольно морщась, проворчал:
«А после гадит всюду эта стая».
Садилось солнце, серебрилась гладь,
И в воздухе вечерний гвалт носился,
Татьяна слышит – начал муж желать,
Чтоб кто-то где-то взял и провалился.
И в тот же миг куда-то понеслись
Электросамоката два по встречке,
Она сказала: «Молодость и риск»,
Муж пробубнил: «Могли нас покалечить».
Татьяна, кинув взор на милый пруд,
Прощалась с этим вечером прекрасным.
Супруг заметил: «Как тоскливо тут.
Пойдём отсюда, здесь небезопасно».
Домой вернулись и накрыли стол,
Зажгли светильник голубой напольный.
Вздохнула Таня: «Быстро день прошёл»,
А муж сказал: «Ты вечно недовольна».
Когда устала мужа я искать
(Вся жизнь, сказать по правде – лотерея),
Я прилегла, измучившись, поспать,
И мне явилась Нефтяная Фея.
Она сказала: "Я могу помочь.
Ответь скорей – тебе нефтяник нужен?"
Тут расступились тьма и злая ночь,
Я закричала: "Присылай мне мужа!"
Я представляла белый «Мерседес»,
Майами-Бич, и сумочки от «Прада»,
Мне был нефтяник нужен позарез,
Поэтому я так орала: "Надо!"
… И он пришел – чумазый, в сапогах,
На вахтах пропадал по три недели,
В перевахтовку это был рыбак,
И рыбу мы потом всё время ели.
Мозоли были на его руках,
Он громко и заливисто смеялся,
Ходила я, конечно же, в мехах,
Но он ненормативно выражался.
В канун восьмого мартовского дня
Сюрприз придумал – не стихи, не розы -
Он на "Буране" прокатил меня
При тридцатитрёхградусном морозе.
Романтиком он не был – реалист-
Сажал на даче каждый год картошку.
Ещё к тому же малость голосист -
Попеть любил на праздник под гармошку.
Он уходил все время в свой гараж,
И сын с ним вместе там чего-то правил.
А Яков, стоматолог личный наш,