Опьяненные чистой космической энергией какого-то метеоритного дождя или чего-то подобного, они объединились, чтобы возложить на меня это бремя. Им никогда не нравилось, что я не завожу любовников среди людей или богов. Сколько бы раз мои божественные напарники ни пытались соблазнить меня, я никогда не проявлял ни малейшего интереса.
Другие божества меня не понимают. Они рождены светом, а я рожден тьмой. Они заботятся только о себе, а я забочусь о справедливости и правосудии. В конце концов, я темный баланс их света.
Они никогда не вмешиваются в трагедии и радости людей. Я презираю человеческую жестокость и караю ее без жалости.
Когда я встречу того, кто меня призвал, я буду совершенно беспощаден.
Призыв сжимает сердце моего существа тошнотворным кулаком, охватывает меня с силой, которой я не могу сопротивляться. Сила вытягивает меня из трона, тащит с невероятной скоростью через колонны моего дворца без крыши, вверх, к тяжелому подбрюшью человеческого мира, которое нависает над моим царством, как тяжелое небо.
Дыры пронзают это небо, каждая из которых является каналом, ведущим в разные части человеческого мира.
На другом конце одного из этих каналов, сгорбившись среди окровавленных жертв, находится злодей, которому я должен буду противостоять. Я быстренько его прикончу, – это почти всегда человек, ищущий себе бессмертия, а потом я вернусь на свой трон к долгому забвению.
Сила зова дергает меня в одну из темных дыр. Я устремляюсь вверх, подстегиваемый не только зовом, но и гневом от того, что меня потревожили.
По пути наверх я выбираю себе любимую форму – нечеловечески высокую, закутанную в черные одежды, с роговыми отростками, растущими из моего черепа, и мхом, покрывающим мои черные волосы.
Я мог бы сделать форму идеальной, но мне нравится оставлять пробелы – что-то, что может сбить с толку людей, например, впадина обнаженной кости в центре моего лба, гнилая дыра на щеке или глаза без зрачков, напоминающие пустоту смерти. Что-то, что напомнит им, что я древний, как сам мир.
Ревущий ветер несет меня вверх по темному туннелю, окаймленному черными лозами, которые извиваются, словно измученные змеи, в буре моего прохождения.
Я вылетаю из Ямы в лютый мороз. Я не привык чувствовать холод, жар или что-то еще. Только когда меня вызывают, я испытываю ощущения, и ни один из этих опытов не был особенно приятным. В каждом случае мне удавалось быстро завершить свои дела и вернуться в свое царство мертвых.