ЧЕРНОБОГ
Молодая Царица – Злата, как ее называли в доме семьи покойной девушки, уснула в карете. Ее шея свисает вперед под ужасным углом. Она выглядит почти сломанной. Она издает сдавленный хрипящий звук, как будто ее дыхательные пути частично сужены. Это действительно очень раздражает.
Я все еще в своей «человеческой форме лекаря», не то, чтобы меня это волновало.
Но так много странных и раздражающих ощущений. Когда я последний раз был в этом мире, я не помню, чтобы меня все так раздражало. Конечно, тогда я, в основном, находился на улице. Меня уж точно не возили в карете и не подвергали пытками храпа измученной царской особы.
Какого черта эта отвратительная тишина исходит от такой благовоспитанной девушки?
Нет, к черту. Я отказываюсь терпеть остаток этой поездки с этим шумом.
Я наклоняюсь через пространство между сиденьями. Я осторожно протягиваю кончики пальцев и толкаю ее в лоб, прижимая ее спину к сиденью.
Но ее голова просто откидывается назад в прежнее положение.
Хорошо. Это требует более жесткого вмешательства.
Я обхватываю ее плечи обеими руками и прижимаю верхнюю часть ее тела к стенке кареты. Несмотря на мои попытки удержать ее в вертикальном положении, она скользит вперед, ее щека волочится по замерзшему окну. Храп становится сильнее.
Рыча от разочарования, я перекладываю ее ритуальную книгу на сиденье, на котором сижу, и сажусь рядом с ней.
Под новым углом я беру ее за плечи и снова корректирую ее положение. При этом мое предплечье задевает ее грудь. На ней все еще тяжелая меховая накидка, но под ним очевидна выпуклость ее груди. Она одарена в этой области.
Мое сердцебиение ускоряется, и я останавливаюсь на мгновение, чтобы мысленно оценить ощущение. Я не уверен, почему это произошло.
Когда я тянусь к ней вот так, ее запах пронизывает мои чувства, проникает в мой разум. Она пахнет знакомо – медной кровью, ладаном, телами, которые только начали разлагаться, потом на лихорадочной коже. Она пахнет смертью.
Она пахнет домом.
Боль в центре моего горла.
Когда я снова толкаю ее голову в угол кареты, ее брови хмурятся, и она издает тихий, расстроенный стон.
Жар пронзает мое тело, мгновенный и всепоглощающий. Он в основном сосредоточен в моих гениталиях. Кровь приливает вниз. Это очень тревожное чувство.
Я был рядом со многими человеческими женщинами. В основном мертвыми. Может быть, около сорока живых женщин за время моих различных пребываний в смертном мире. Ни одна из них не заставляла меня так реагировать, как эта Царица.