Я оставляю занавески кареты открытыми, наблюдая за пробегающей линией черных деревьев за окнами. В столице нашего Ильменского царства лежит снег, и здесь тоже, он нанизан на ветви и покрыл дорогу коркой. Лес, окружающий нас, образует паутину цветов из черного дерева и слоновой кости.
Возможно, этот вид показался бы мне более гнетущим, если бы я уже не чувствовала себя в такой ловушке.
Дана сидит напротив меня, держа в руках древнюю книгу, тщательно завернутую в лоскут ткани. Между нашими коленями лежит большая сумка из черной кожи, в которой находятся свечи и благовония, обычно используемые при поклонении Чернобогу. Она получила эти предметы из святилища в городе, пока я была на заседании Совета.
Я не рассказала Совету о своем плане. Не посчитала разумным поставить их в известность.
Чтобы я им сказала?
«Уважаемые советники, я решила сжечь свечи вокруг выгребной ямы и перерезать горло девяти подданным в надежде поднять и заманить в ловушку древнего бога, который, возможно, сможет остановить эту чуму, а возможно, и нет.»
Это была бы именно та возможность, которую искали боярин Синеус и его союзники – шанс объявить меня психически нездоровой и свергнуть.
Нет, лучше держать это в тайне. К концу дня только Дана, два стражника, два слуги, и я сама будем знать о моем идиотском плане, сработает он или нет.
И на моих руках будет кровь девяти моих подданных.
«Злата.» Дана кладет руку мне на колено.
Я отвожу взгляд от окна и смотрю на нее. Холодный бледный дневной свет мерцает на ее бледной коже. Где-то над тяжелым покровом серых облаков скоро сядет солнце, огненное и оранжевое.
Я знаю, как выглядит закат, но я не видела его уже несколько недель. Мое сердце больше не помнит такой красоты – только гнойные язвы, и мучительный кашель в освещенных огнем комнатах, и тошнотворный смрад смерти.
«Ты так хорошо с справляешься со всем, Злата.» Голос Даны теплый, нежный.
Слезы тут же наворачиваются на глаза. «Нет, Дана, я не справляюсь.»
«Да, ты справляешься. Ты сделала все, что могла, учитывая ужасные обстоятельства твоего правления. Честно говоря, я не знала, что в тебе есть что-то подобное. Ты всегда любила пропускать сложные моменты – уроки фехтования, чаепитие с родителями, танцы с сыном боярина Синеуса, Софронием, по праздникам.»
Несмотря на обстоятельства, уголок моего рта дернулся. Конечно, Дана сказала это намеренно, чтобы заставить меня улыбнуться.