После чего Г. и неустановленные лица из числа руководителей и сотрудников “…банк” обеспечили выдачу указанных денежных средств в общей сумме 4 949 055 долларов США (340 000 078,50 рублей) в операционном подразделении банка, которые похитили, распорядившись ими по своему усмотрению».
Естественно, что при таких «вводных данных» эксперты пришли к выводу о выполнении подписей в исследуемом документе другим лицом, хотя с почерковедческой точки зрения достаточных для этого оснований не было.
Подобного рода ситуации далеко не единичны и в большинстве случаев обусловлены дефектами постановлений о назначении экспертизы, в которых проверяемый факт излагается как имевший место в действительности, а не как подлежащий проверке с использованием специальных знаний:
«В сентябре 2012 г. К. и О. совместно с Н. убедили руководство ОАО АКБ “…”, офис которого расположен по адресу <…>, заключить с ними кредитный договор о предоставлении кредитной линии на сумму 215 000 000 рублей, не имея намерения возвращать кредитные средства. 01.10.2012 между ОАО АКБ “…” в лице <…> Ч. и К. в лице представителя по доверенности О. заключен кредитный договор на сумму 215 000 000 рублей». Подобные обстоятельства, как правило, практически дословно дублируются в заключении эксперта. Так, например, по данному уголовному делу эксперты пришли к выводу по кратким простым подписям, которые в ходе последующего исследования оказались непригодными для идентификации (не обладали требованиям априорной информативности и находились, согласно методике, в области непригодности для идентификации).
Эксперту при назначении экспертизы часто сообщаются данные, фактически предвосхищающие вывод по экспертизе. Важно отметить, что в такой ситуации эксперт, давая вывод, противоречащий заранее сообщенной ему фабуле, имеет все основания полагать, что в последующем его вывод будет признан противоречащим другим доказательствам по делу. При этом, помимо фабулы, сообщаются и другие данные, подкрепляющие необходимый вывод:
«Следствием установлено следующее. 17.01.2018 точное время следствием не установлено, при неустановленных следствием обстоятельствах, из корыстных побуждений, имея умысел на хищение чужого имущества, путем обмана, действуя от имени М. на основании доверенности, удостоверенной 14.04.2017 Х., являющегося Генеральным директором ООО “…”, которое зарегистрировано 24.07.2017, предоставило в Т. районный суд г. Москвы поддельное исковое заявление (датированное 15.01.2018) о взыскании солидарно с А. и ООО “…” в пользу М. задолженности в размере 5 000 000 рублей, по фиктивному договору займа…