.
Типичным является следующий пример. По уголовному делу о мошенничестве была назначена судебно-бухгалтерская экспертиза, на разрешение которой вынесены вопросы:
1. Какое количество нефти в период февраль – май 2020 г. получило ООО «Х» от ООО «Y»?
2. Кому, когда и как указанная нефть, полученная ООО «Х», была реализована?
3. Какими документами подтверждается получение нефти в период февраль – май 2020 г. ООО «Х» от ООО «Y» (договоры, акты приема-передачи нефти)?
4. Как и кем произведена оплата за нефть?
5. Каким образом и кем полученная ООО «Х» нефть переработана в нефтепродукты?
6. Причинен ли материальный ущерб ООО «Y», в каком размере?
Эксперт негосударственного судебно-экспертного учреждения дал ответы на все эти вопросы, тогда как совершенно очевидно, что первые четыре вопроса не относятся к предмету судебно-бухгалтерской экспертизы, да и вообще не требуют для своего решения проведения исследования с применением специальных знаний, которое является необходимым атрибутом судебной экспертизы. Все интересующие следователя данные либо содержатся в материалах дела, либо могут быть получены путем производства запросов в соответствующие организации. Если документы, обосновывающие те или иные хозяйственные операции, не предоставляются, они могут быть получены путем производства таких следственных действий, как выемка или обыск. Далее при производстве судебно-бухгалтерской экспертизы может быть проверена полнота отражения в бухгалтерских документах операций приема, хранения, реализации товарно-материальных ценностей, поступления и расходования денежных средств.
Что касается пятого вопроса, то, если следствие интересует технология переработки, выходы (объемы) готовых нефтепродуктов, это решается при осуществлении судебной инженерно-технологической экспертизы. Если же имеется в виду, сколько и каких нефтепродуктов получено по документам отчетности, то этот вопрос опять-таки не является экспертным, поскольку не требует исследования с использованием специальных знаний: информация может быть получена непосредственно из документов.
Неправомерность постановки шестого вопроса очевидна, поскольку вопрос о величине ущерба требует оценки всех имеющихся по делу доказательств, и, следовательно, его решение является прерогативой следствия и суда. В данном случае деяние квалифицируется как мошенничество (ст. 159, ч. 3 УК РФ). Крупный размер ущерба является здесь квалифицирующим признаком. В итоге после выступления специалиста в суде данная судебная экспертиза была исключена из числа доказательств.