– Ты меня вообще не жалеешь, – прошептала я, и Джейн ухмыльнулась.
– Я причиняю тебе боль? – с иронией спросила Джейн, приподняв бровь.
– Да, – улыбнулась я, понимая, что в чём-то она права. Но я всё ещё боюсь полностью довериться этому чувству. Я не уверена в Деймоне.
– Уже месяц прошел. Пора простить себя, Тиана, – прошептала Джей и примкнула своим лбом к моему.
– Подожди… К чему вся эта речь? – спросила я с тревогой, и Джейн, улыбнулась.
– Саймон вернулся во дворец ночью вместе с Деймоном, – ехидно прищурилась сестра.
И тут я ощутила, как ком подступил к горлу, сердце ушло в пятки, холодный пот выступил между лопатками. Озноб охватил всё моё тело, сковав его, словно камень. Дыхание перехватило, руки задрожали. В груди образовалась пустота, которая затем начала ныть в двух местах одновременно: в грудной клетке и между ног. А разум снова охватила тоска, с которой я боролась весь этот месяц.
Признаюсь, я тосковала. Каждый вечер, перед тем как отойти ко сну, я прислушивалась к нашей связи, стремясь ощутить его присутствие. Я стала подобна Селесте, той самой мыши, но в отличие от неё, у меня осталась гордость, и я не позволю Деймону увидеть, что я чувствую. Даже на расстоянии вытянутой руки я не подпущу его к своему сердцу, ибо он снова поглотит меня. Разум говорит: «Нельзя», но сердце жаждет иного.
– И поэтому ты решила поковыряться в моих мозгах? Почву подготавливала? – спросила я, удивленно приподняв бровь.
– Да. Ведь завтра свадьба, и мне жутко не хочется, чтобы кто-то из вас на ней рыдал! Или пинал по яйцам! – Джейн скрестила руки на груди, а я не смогла сдержать смех.
– Обещаю, что плакать не буду, – произнесла я с иронией и направилась к выходу.
– Тиана! – окликнула меня сестра, и я обернулась. – Завтра к алтарю поведешь меня ты, – сказала она и нежно улыбнулась.
– Хорошо, – так же нежно я улыбнулась ей в ответ.
Я направилась в свои покои, которые в настоящий момент являются для меня самым надёжным убежищем. Там я точно не столкнусь с ним, а встречи с ним я страшусь, ибо даже подумать боюсь о том, как я буду себя вести.
Что, если мой разум покинет меня, и я буду вешаться ему на шею и лезть с поцелуями? Что, если я буду настолько зла, что меня сочтут истеричной девицей?
Поэтому лучше просто не попадаться ему на глаза.
Я вошла в свои покои и закрыла дверь на щеколду. В первые же дни моего уединения и скорби я попросила установить замок. Служанка Нита возражала, утверждая, что замки в королевских покоях неуместны. Однако она осознала, что спорить со мной в моём состоянии бесполезно. В результате мне установили замок, хотя это была всего лишь щеколда. Но главное, что она закрывала двери, и никто не мог войти в мои покои без моего разрешения.