«Вот вернусь на Небеса и задам ему хорошую трепку», – Шан Жи мысленно вздыхает. Конечно же, он не злится на своего друга – тот выкидывал шалости и похлеще этой. Но вечером он обязательно свяжется с ним и поругается – чтобы не расслаблялся.
– Ладно-ладно, – Цзинь Гуан примирительно поднимает руки и все же открывает его папку с информацией. – Кто я такой, чтобы осуждать выбор твоих родителей? – этот вопрос риторический, и поэтому Шан Жи молча уставляется на то, как Цзинь Гуан вчитывается в предоставленные ему документы и начинает что-то заполнять на своем компьютере.
Шан Жи становится немного скучно, и он решает осмотреться – судя по всему, в офисе как раз заканчивается обеденное время, и работники один за другим возвращаются за свои рабочие места, совершенно не обращая внимания на Цзинь Гуана, продолжающего что-то серьезно печатать на компьютере, сверяясь с его личным делом, однако то и дело заглядываются на самого Шан Жи. В основном это делают девушки. Оно и немудрено. Внешность человека, которую он носит в качестве личины в людском мире вот уже тысячу лет, безупречна. Конечно же, она ни за что не сравнится с оригиналом, однако тот образ счастливого молодого Бога, который навсегда запечатлелся в памяти Шан Жи, по-прежнему остается в его голове. Шан Жи жалеет лишь об одном – он начал писать его портреты слишком поздно: когда горе стало чуть более терпимым, он взялся за кисть, но уже тогда стало ясно – он не вспомнит всей Его внешности целиком. Во дворце Шан Жи развешаны сотни Егопортретов, однако ни один из них ни за что не повторит идеальность оригинала.
Но даже так нынешняя личина Шан Жи по-прежнему остается очень привлекательной и, даже если бы его не окружала всеми силами подавляемая божественная аура, он бы наверняка привлекал к себе много внимания. Можно было бы упростить себе жизнь и взять любую другую личину. Но Шан Жи не хотел. Сначала он не желал прощаться со старым другом и отпускать его. Затем, смирившись с утратой, носил по привычке, словно Он стал его второй личностью. В какой-то момент Шан Жи даже стал копировать Его повадки. Однако все это в прошлом – вот уже около пятисот лет Шан Жи использует его личину, чтобы не забыть.
Уйдя в свои мысли с головой, он не сразу откликается на свое новое имя.
– Лао Ё. Эй, Лао Ё! – подняв взгляд, Шан Жи натыкается на раздраженный взгляд Цзинь Гуана: судя по всему, тот звал его уже приличное количество времени и смог дозваться лишь сейчас.