– Успокойтесь, молодой человек, – спокойно произнёс Арман, незаметно сложив несколько магических символов и попутно активировав всевозможные магические защиты, коих у Де’Лузиньяна было больше, чем на самом Людовике.
И неудивительно, учитывая, что покушений на него было организовано и совершено в разы больше, чем на этого…
Жумельяк посмотрел на короля и покачал головой.
И почему Галларии досталось такое ничтожество на троне?
Кардинал был уверен, что будь вместо Людовика Фердинанд, они бы с ним уже давно покорили весь материк и создали сильную империю, которой не было бы равных.
Но ему приходилось работать с тем, что есть.
Отец Жозе бросил на Людовика ещё один презрительный взгляд.
Слабый, трусливый, глупый и эгоцентричный – это лишь вершина айсберга из пороков и слабостей короля Галларии.
Хотя были в этом и определённые плюсы. Таким человеком можно легко управлять и манипулировать, что, собственно, кардинал и делал многие годы.
По сути, это именно он управлял страной, и не будь так, непонятно, куда бы она скатилась.
Скорее всего, Галларию давно бы уже завоевали соседи, ведь у них был сильный лидер, а не это убожество.
Продолжая потягивать вино, Жумельяк посмотрел на разъярённого Багрового палача.
К этому времени король уже пришёл в себя и узнал в нарушителе его спокойствия сына Поля.
– Что происходит, Рошфор?! Объяснитесь! – недовольным голосом произнёс Людовик, глядя на молодого одарённого.
– Его спроси! – Багровый палач указал на Армана.
– Ты как разговариваешь с королём?! – рявкнул на него Людовик. – Не забывайся, где ты и с кем ты! Я не потерплю такого отношения ни к себе, ни к кардиналу! – добавил король, и Жумельяк усмехнулся.
«А ведь этот молодой человек способен пробить все его магические защиты», – подумал кардинал, глядя на монарха и огненного мага, который всё ещё источал сильный жар.
Насчёт себя, к слову, Де’Лузиньян совсем не переживал. Помимо его собственной магии, сила которой не уступала Багровому палачу, у него были артефакты, которые он собирал десятилетиями, поэтому его жизни ничего не грозило.
А тем временем слова Людовика, наконец, подействовали на молодого одарённого: он немного «остыл», и в кабинете короля воцарилась тишина.
– Соболезную смерти твоего отца, – произнёс король. – Я узнал о ней только что, – добавил он и, отойдя от кардинала, взял в руки кубок.