***
Утро последнего дня было солнечным. Я хотела встать пораньше и помочь с уборкой, но к 7 утра всё было уже прибрано. Тётушка привычно стояла у плиты. Банана не было. Кристин мучила скрипку в своей комнате.
– А где банан? – удивилась я. Пёс никогда не пропускал завтрак.
– Гуляет где-то. Может, хлебнул вчера винца и проснулась вторая молодость? Я сама чуть не уехала на танцы, – засмеялась милая тётушка.
Голова была тяжёлой после вчерашнего веселья. Я задумчиво начала рисовать Банана на бальных танцах с моноклем в глазу в реверансе перед напыщенной пудилихой. Кристин спустилась.
– А где банан? – повторила мой вопрос девочка.
– Он оставил тебе записку, – я протянула листочек с корректурой; Кристин засмеялась. – Мама, смотри!
– Я думаю, наш Банан лучше танцует кантри, – тётушка засмеялась.
После завтрака я поплелась собирать вещи и переодеваться, одев строгие платья от именитого дизайнера, начищая туфли и делая тугой хвост. Было грустно. Я мечтала, чтобы родители оставили меня здесь хотя бы ещё на один день, чтобы остаться с Джоном. Я не хотела возвращаться в большой город, в школу, где меня либо не замечают, либо издеваются. Красотка Стейси и её подружки наверняка наготовили много шуток про серость и тень. Это последний год в школе, но свободой не пахнет.
– Может, тебе пойти в бухгалтера или секретарши? – спросила мама. – Там не нужно… знаешь… выделяться.
У мамы был талант вроде предлагать помощь, но в то же время унижать человека.
Мы проезжали мимо дома Джима Миллера и его мамы. Женщина, скрюченная, суетилась по двору.
– Так ей и надо, – прыснула мама. – Будет знать, как разевать свой рот.
Мама была уже в курсе главной драмы лета. Мне стало жаль женщину: она, конечно, виновата, но не настолько, чтобы ломать ей жизнь. Около дома стоял Джим и внимательно провожал взглядом нашу машину. Я с ним даже не попрощалась; попросту забыла выйти с утра к изгороди, где мы условились встретиться. Стало стыдно.
Мы проезжали по аллее. Возле «нашего» дерева стопились друзья. Бо забавно махал своей шляпой, и ребята кричали в след: «Пока-пока!» Джон вышел на дорогу как тогда, когда в детстве мы впервые увиделись. В сердце защемила тоска.
– Этот сброд твои друзья? – якобы запамятовала мама.
Я молчала и уже начала отсчитывать дни до следующего приезда. Хотя следующее лето обещало быть без Минди – она воинственно собиралась в Нью-Йорк – и соответственно без Марка. Он наверняка поедет за своей девушкой