Вот и я чувствовала, как меня переполняет спокойствие и умиротворение. Кризис миновал, Эстар сейчас на пути к выздоровлению, потому что, выходило, магия Искры сделала свое доброе дело. Она помогла ему вернуться к жизни, а дальше все было в руках лекарей, а они здесь умелые!
Коридоры госпиталя заливал дневной свет, кидая на стены мягкие тени, и мне казалось, будто бы внутри меня тоже сияет маленькое солнце. А еще – я словно скинула со своих плеч неимоверную тяжесть.
Возможно, дело было в первом прощении из трех, о которых говорила русалка. Но у меня оставалось еще два (кого еще нужно простить, не приложу ума!), а потом совершенно непреодолимые задачи – узреть Глаз Бога (поди еще пойми, что это такое!) и полюбить того, кто уже любит меня.
И пусть я не собиралась гоняться за Искрой, но я радовалась тому, что с ее помощью нам удалось преодолеть Рифы Мертвых, а заодно и вылечить Эстара.
Я уже почти дошла до выхода из госпиталя, когда заприметила мальчишку лет десяти-одиннадцати. С независимым видом тот стоял у стены, явно был не из числа пациентов и уж точно не похож на обычного посетителя.
Худой и чумазый, со взглядом, казавшимся слишком взрослым для его возраста, внезапно мальчик сложил пальцы в странный знак, будто бы собирался показать мне «козу», но передумал.
Я остановилась. Догадалась, что он здесь по мою душу.
– Ты ведь Аньез? – спросил парнишка, затем, дождавшись моего кивка, двинулся в мою сторону.
– Все в порядке, Кассим! – быстро произнесла я.
– Все в порядке, Кассим! – передразнил меня мальчишка. Затем скорчил страшную рожицу, словно пытался изобразить моего молчаливого телохранителя.
Но Кассим на эту провокацию не повелся, да и я тоже. Тут мальчишка протянул мне запечатанную записку.
– От Гейры, – пояснил мне.
– Как ты меня нашел? – взяв послание, поинтересовалась у него.
– Вот еще, что тут сложного! – пожал он плечами. – У нас везде свои глаза и уши.
– Даже в госпитале?
– Даже в госпитале, – с важным видом кивнул мальчуган. – А если захочешь, чтобы и тебя услышали, то сделай вот так, – и снова показал мне тот странный знак. – Гейра велела научить, – добавил он.
Затем, не дожидаясь ответа, развернулся и побежал прочь по коридору.
Я же еще немного постояла, глядя ему вслед, после чего сломала печать. Развернула письмо, думая о Гейре – моей неожиданной соседке по судну работорговцев.