Спустя несколько часов отец надел свою мантию для очередной проповеди. Мама хлопотала на кухне, сегодня в деревне был большой праздник – день летнего Солнцестояния. Марфа во всю готовилась. Для церкви она пекла пироги, чтобы накормить всех прихожан в этот особенный день. Подготовила для себя и для Алисы опрятно-выглаженные платья, темно-синего цвета. Это был праздничный цвет. Обычно они надевали только серое, либо черное. Ярких красок в их нарядах не было, как впрочем и в их жизни. Все яркое, веселое – искушало. Так считал отец, а мать молча соглашалась с каждым его словом. Алиса спустилась к матери, чтобы помочь с подготовкой, как вдруг, Марфа отбросила свои дела, вытирая руки о вафельное полотенце и внимательно, по-доброму посмотрела на дочь. Отец уже покинул дом и направился в церковь, поэтому обстановка в доме была более спокойной. Марфа сказала: "присаживайся, милая". Алиса с повиновением села за стол. Ей так хотелось поговорить с мамой, не бояться рассказать ей правду, но она запретила себе, так как знала, что за этим последует. Она знала, что мать не даст ей никакой дельный совет, не успокоит и не приласкает, даже не попытается ее понять, а тут же расскажет все отцу. Алиса смотрела молча на маму в ожидании, а Марфа тем временем, доставая пироги из печи, приговаривала: "Ты уже совсем взрослая девочка, Алиса, ты послушная и честная. Я очень горжусь тобой". Алиса смотрела на маму с удивлением, она никогда не слышала ничего подобного из ее уст. Возможно, единожды, когда в детстве упала с лестницы и очень ушиблась, мать позволила себе слабость и обняла дочь, приласкала, пожалела. Алиса понимала что она боится отца, его гнева. Он был поистине жестоким человеком. Его елейная улыбка в церкви для прихожан никак не уживалась с его образом дома. Жестоким, не терпящим любого неповиновения. Порою Алисе казалось, что отец и сам посмел возомнить себя Богом. Он проповедовал христианство, считая себя подобием высшим, выше всего мирского. И при этом никогда сам не приклонил колени перед Богом. Только требовал безоговорочной веры и поклонения. Гордыня, которая чувствовалась в прожигающем взгляде отца, заполоняла все вокруг. Девочка это понимала, даже не смотря на свой юный возраст.
Алиса решила воспользоваться добрым настроением Марфы и спросить у нее: "Маам, а можно мне на пять минуток сбегать к Веронике?" Марфа насупилась, и бросила: "Встретитесь на празднике, нечего шастать под ногами, семья Вероники так же готовится к вечерним святкам." Алиса поразмыслив, подумала про себя: "Ну и вправду, там и удобнее будет поговорить, все взрослые будут увлечены и заняты". Алиса встала из-за стола и начала помогать матери. Так и прошел остаток дня.