– Натворил? – усмехнулся я. – Много чего. Даже и не знаю, что именно вас занимает, Зинаида Михайловна.
Она набрала воздуха, и грудь её всколыхнулась:
– Не паясничай. Отвечай по существу.
– Дядя Эдик опять? – участливо спросил я.
– Я же сказала, не паясничай!
Я молча развёл руками. Она смотрела в упор и ждала, когда я что-нибудь скажу, но я не говорил и тоже ждал, что скажет она. Я, конечно, догадывался, о чём речь, но нарушать правила игры и открывать свою догадку не торопился. Бубнило радио.
Отмечая праздник советской прессы в знаменательный год ленинского юбилея, мы с гордостью говорим о её неизменной верности великим традициям, заложенным Владимиром Ильичом. Принципы партийности и народности, правдивости и принципиальности, последовательности в отстаивании коммунистических идеалов и дела мира составляют основу деятельности коллективов газет, журналов, издательств…
– Из милиции звонили, – мрачно сказала Зинаида, нарушая повисшую паузу. – Из уголовного розыска.
– Что-то случилось?
– Вот, я бы это и хотела у тебя выяснить. Ведь это тебя приглашают на беседу. В уголовный розыск!
«Уголовный розыск» она выделила интонацией, украсив театральным драматизмом.
– И что им от меня надо? Может в ОБХСС?
– Типун тебе на язык, – нахмурилась моя начальница. – Говорю же в уголовный розыск. Это что надо было сделать, чтобы такое «приглашение» получить, а? Говори, что ты там устроил? Пьяную драку, небось?
– Не знаю, Зинаида Михайловна, – помотал я головой. – Даже и в толк не возьму…
– Безответственность какая! А обо мне ты подумал?
– В каком смысле? – искренне удивился я.
– А что скажет дядя Эдик, если тебя упекут? Что я не уследила? Что грош мне цена? Что?
– Что он скажет? Не знаю. Только с чего бы меня упекли? Не понимаю…
– Не понимает он! – с горечью констатировала начальница. – Привык только о себе думать. Уйди с глаз долой, а в обеденный перерыв поезжай в ГУВД. Понял меня? Всё, ступай, работай.
Вызывала меня майор Закирова. Содержание разговора и суть её вопросов были мне известны заранее. Сюрприза не было. Но когда формальная сторона дела была отработана, я спросил, знает ли Ирина такого кента, как Сирота.
– Знаю, вообще-то, – кивнула она. – А тебе-то что за дело?
– А ты не хочешь его прищучить? – продолжил я, игнорируя её вопрос.
– Может, и хочу, – пожала она плечами. – Только, повторяю, что тебе за дело? Ты сам откуда его знаешь? С криминалитетом якшаешься?