Никогда, никакой свадьбы… лучше застрелиться…
Леночка переехала жить к любимому мужу, который проживал в двушке со своей мамой. Поначалу всё казалось прежним: работа сестры находилась рядом с нашим домом, и она каждый день заходила на обед, а когда Костик работал «в день» на ТЭЦ, то оставалась до вечера – ей явно не нравилась свекровь. А потом Леночка вполне логично ушла в декрет, и мы стали реже видеться. Было непривычно – я скучала по сестре.
Внезапно моё «никакой свадьбы» переросло в намерение посвататься к Олегу Кузовлеву. Нервный поэт из литобъединения «Парус» продолжал упорно ходить ко мне в гости. Он был старше меня на десять лет. Кузовлев был умным и мягким. Общались мы с ним легко и свободно. При этом друг казался совершенно не приспособленным к жизни, Нас объединяла бедность – он не работал, меня работать никуда не брали из-за инвалидности. Ещё Олег хотел съехать от родителей, но не знал, куда и как. В тот момент у меня тоже возникло непреодолимое желание уехать от пьющего отца.
Собственно, именно этот факт и поселил во мне дикую идею: мы с Олегом могли бы пожениться, и тогда мои родители разменяли бы наши хоромы на двух- и однокомнатную квартиры. Мама осталась бы с отцом, а мы с Олегом стали бы жить отдельно от родителей, как брат и сестра, и нас бы никто не доставал. Я бы перестала слышать оскорбления отца и постоянные замечания мамы.
Мысль была дикой, но мне она казалась реальной и воплотимой. Я изложила свой план подруге-поэтессе Козловой. Та сказала:
– Думаю, это сработает. Надо сказать об этом Олегу.
И я стала ждать, когда придёт Олег. Мы почему-то решили, что не стоит его сватать дома, – пусть лучше отведёт меня к Козловой. Наверно, в глубине души я боялась, что мама может войти в мой «кабинет» в неподходящий момент и всё испортит. Ещё я уповала на деликатность подруги, которая сумеет правильно «донести мысль». Не знаю, кто был безумнее тогда: она – взрослая женщина или я – упрямое и бесстрашное существо, которое, действительно, ничего не понимало в жизни.
Одним словом, когда день сватовства наступил, я уже мысленно поделила всю родительскую мебель. В своих мечтах я даже представляла, что мы будем жить в квартире бабушки Дуси, хотя эта недвижимость уже отошла к одной из моих бойких двоюродных сестёр.
Олег пришёл, и мы отправились к Козловой. Я до сих пор не понимаю, зачем он пошёл в эти «странные гости». Мы ехали в трамвае, он улыбался и разговаривал со мною, не только не стесняясь моей инвалидности, но словно не замечая бесцеремонно разглядывающих меня пассажиров. Мы могли бы и дальше просто дружить с ним долго и упорно, но ….