Отчего-то я думала, ладно-ладно – была уверена, что после ночи откровений наше с ним общение изменится.
Нет, оно, конечно, изменилось, но совершенно не в ту сторону.
Все вновь скатилось к банальным «привет-пока» и редким разговорам на отвлеченные темы.
Не скажу, что я сильно расстраивалась, удивлялась первое время – да. Не больше.
Ведь и сама до конца не могла понять, что к нему испытываю.
Одно знала точно: не симпатию и привязанность, как к другу или парню.
Меня… Тянуло к Рашу, вот именно тянуло.
Слыша голос, я невольно поворачивалась на звук, желая, пусть мельком, но увидеть его обладателя. Часто меня посещало желание сказать что-нибудь, задержать его, чтобы не проходил мимо, как обычно, а остановился поговорить.
Хотя, подходящую тему для разговора больше чем за две недели я так и не смогла придумать.
А частенько меня останавливал взгляд Раша, который я ловила на себе.
Как посмотрит порой, мурашки по спине тут же забегают. И не поймешь: то ли злится, то ли ещё чего. Почему так смотрит?
Спросить я не решалась. Хватит уже, и так прилично наболтала в его присутствии всяких глупостей.
Да и возможности особой не было.
Почти все ночи Раш предпочитал проводить вне дома. Скорее всего, тусовался на перекрестке со своими друзьями байкерами. А может, все свободное от ремонта мотоцикла время он проводил со своей Катенькой?
Именно так, на русский манер, «ночную гостью» нарекала Лера, игнорируя ее настоящее имя – Кейт, и явно тем самым подкалывая Раша. Мне доставляло особое наслаждение про себя называть девицу также, хотя в последнее время я все чаще использовала слово «змея». Имея в виду татуировку Катеньки, конечно.
Одно радовало: на ночь брюнетка больше не оставалась, как, впрочем, и сам хозяин квартиры.
Вот странно, живём вроде вместе, а толком не пересекаемся.
Хотя, оно и понятно – Раш занятой, взрослый человек, своих дел вагон. Это я все время торчу на одном месте, набивая тату или изредка занимаясь аэрографией.
Но даже когда я работала в мастерской, где Раш восстанавливал свой мотоцикл, часто видеться с ним у меня не получалось.
Оставались те редкие ночные часы, когда я занималась его татуировкой.
Но и они в последнее время стали своеобразной пыткой.
А все эта проклятая жара.
По крайне мере, я старалась все валить на нее, а не на свои расшалившиеся после ночных обнимашек сексуальные фантазии.