Морщась от боли, откидываюсь на спинку дивана, стараясь уменьшить нагрузку на больное колено.
– Врешь. Ночевать тебе есть где.
– Не вру я! Мне на самом деле некуда идти.
Прикрываю глаза, пытаясь расслабиться и дать лекарствам хоть немного подействовать.
– Одета ты хорошо, да и вещи у тебя не из дешевых – это сразу видно. Говоришь правильно, еще – вон, рисовалками занимаешься. Небось, училась где?
– Да… Посещала курсы.
Киваю, подтверждая свои догадки. Разговор немного отвлекает, и я продолжаю, потирая сбитые в кровь костяшки, вызывая тем самым новые импульсы боли:
– Тебе есть где ночевать. Вопрос в другом: почему ты не хочешь туда идти?
В ответ – гробовая тишина. Предсказуемо, но мне лень открывать глаза и пытаться по выражению ее лица понять причины нежелания говорить.
– Рассказывай, если хочешь остаться.
Лекарства наконец-то начинают действовать, и я дышу ровнее, чувствуя, как боль, пусть медленно, но все же отступает.
– Я полгода назад маму потеряла. Она умерла от рака крови… Отец после этого пить начал. Ничего ему не нужно, меня уже толком не узнает. С работы уволили, живет на пособие, все пропивает. Поэтому я ушла, чтоб органы соц. опеки не забрали. Уж лучше самой, чем туда.
Выдает девчонка скороговоркой, будто каждое слово жжет ей язык, и, кажется, стыдясь того, что рассказала.
Детский сад, ну ей-богу.
Теперь понятно, почему Лерка так рвалась ее на работу взять. Вот же две дуры! Только эта малолетняя, может еще поумнеет, а у той – клиника конкретная. Одна решила, что сможет протянуть без помощи в большом городе, где народ дохнет пачками, другая вызвалась помочь ей в этом.
Да и папаша там, видимо, хорош: утопил свое горе и забил на ребенка.
С девчонкой же черт знает что могло случиться…
– У вас кровь идет.
Резко подскакиваю на диване, не понимая, где нахожусь. Провожу ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя. Видимо задремал, а может просто вырубило от недосыпа и лошадиной дозы таблеток.
– У вас на руках, кровь.
Девчонка все еще сидит на другом конце дивана, но в глазах больше нет страха, а может просто хорошо скрывает – кто ее разберет. И почему не ушла, собственно, неужели и правда некуда?
– Да черт с ней с этой кровью. Много не вытечет.
Интересно, долго мы вот так сидим. На сколько ж меня вырубило?
По ощущению прошло пара секунд, а на деле, полночи могло пройти.