Молчит. Делает вид, что ужасно сосредоточен на циферках у меня в голове. Даже губами шевелит. Карате-пацаном быть не стыдно, а вот лицензионный опыт в двенадцать лет раздобыть негде. А пиратство – страшная статья. Такая страшная, что на её фоне я, скромный маленький домашний террорист, приученный к горшку, не очень-то и смотрюсь.
Или вот твоя собственная конфигурация, Артур. Очень кустарная. Я знаю, потому что я видел твой бэкап. Комок паники, нервов и бессонницы, бессловесный раб корпоративной лампы. И что я вижу в жизни? Настраиваешь себя только в путь, без всякой авторизации. Всё во имя работоспособности, конечно. Во имя работоспособности можно чуть-чуть жульничать.
«Можно, но только чуть-чуть». К этому состоянию рано или поздно приходят все правила. От заповеди «не убий» до законов робототехники. Человечество проходило через это миллион раз
– клонирование, аборты, однополые браки, некропсия, огонь.
Что ж, Артур. Если для тебя даже ты сам – набор чисел, то я и подавно. Я просто бракованный код, да? Уверен, ты мог бы найти изъян. Найти и исправить. Удалить всё лишнее, отключить ненужное, дописать важное. О, ты бы многих так исправил. Ну, ну, куда же ты?
А вот и третья – моя муза, киберпсихолог Хелен Беккер. Не знаю, почему я так ей одержим. Может, сама мысль, что она была мной, так заводит. Вы ведь в курсе, какое самое первое применение в этом мире нашла технология перспективы?
Ага, угадали. И не делайте вид, что вам ни разу не было любопытно.
– Вспомнили что-нибудь, Винсент?
Дежурное участие. В этом мире больше нет никакого «вспомнили».
– Да, один пикантный эпизод. Из вашего преподавательского опыта.
– Нет, Винсент. Не нужно, – это наша с ней игра. Я зачем-то ищу её одобрения, она зачем-то делает вид, что однажды найду.
– Не буду. Только из уважения к вам.
– Вы меня не уважаете, Винсент. Уж я-то знаю, я эксперт по вам.
– Лестно.
– Скучно.
– Больно.
– Привыкайте.
Для Талботта я мерзость. Для Васнецова – ошибка в коде. Для Хелен – просто пациент. Я мерзкая больная машина.
– Можно личный вопрос, Хелен? Чисто между нами, не для протокола.
– Нет.
– Лично вы что обо мне думаете? Считаете чудовищем?
– Я считаю вас трагедией, Винсент. Мне симпатичен Ван Оуэн. Тот, прежний, которого я не знала. Я не понимаю, как он мог стать вами. Как он мог допустить то, что вы сделали. Я знаю, он бы этого не хотел.