Легенды о любви и гибели. Древние предания и их история в мировом фольклоре - страница 15
Девушка с корзиной яиц. Последователь Иоахима Бейкелара. Национальный музей в Варшаве, 1560-е годы
Синяя Борода, его жена и ключ. Уильям Хит Робинсон. Иллюстрация, 1921 год
Жиль де Ре и король Кономор
За образом грозного хозяина замка Замужество, который был «богат, как море», стоят не только сказочные двойники, но и реальные исторические прототипы.
Один из них – французский барон и маршал Жиль де Ре, соратник Жанны д’Арк, знаменитой Орлеанской девы, которую англичане считали ведьмой, а французы – святой.
Несмотря на свои подвиги, в историю маршал вошел вовсе не военным героем, а колдуном, похитителем и насильником детей. За свои ужасные деяния он был казнен 26 октября 1440 года в Нанте – как водится, после предварительных пыток.
Историки по сию пору спорят, действительно ли де Ре был детоубийцей или же богатство и политическая недальновидность сыграли с ним злую шутку.
Нужно сказать, что неприятности легендарного барона начались за несколько месяцев до его казни – в мае того же 1440 года. Продав один из своих замков Жоффруа Ле Феррону, казначею герцога Бретонского, обещанных денег де Ре не получил, а потому решил мечом отнять неоплаченную собственность. Герцог (и сюзерен де Ре) встал на сторону казначея и даже назначил барону штраф за вооруженные бесчинства, который тот, впрочем, платить отказался.
Примерно в то же время по округе поползли слухи о таинственных исчезновениях детей. Уже через месяц Жан де Малеструа, епископ Нантский, в своих письмах отметит, что эти исчезновения связаны именно с де Ре:
«…дошли до нас сначала многочисленные слухи, а затем жалобы и заявления достойных и скромных лиц… Мы изучили их, и из этих показаний нам стало известно среди прочего, что знатный человек, мессир Жиль де Ре, шевалье, сеньор этих мест и барон, наш подданный, вместе с несколькими сообщниками, задушил и убил ужасным образом многих невинных маленьких мальчиков, что он предавался с ними греху сладострастия и содомии, часто вызывал демонов, приносил им жертвы и заключал с ними договоры и совершал другие ужасные преступления» [27].
После практически шести столетий, минувших с момента казни де Ре, трудно сказать, имели ли под собой почву эти жуткие обвинения. Известно, однако, что состояние барона превосходило состояние герцога Бретонского, и вполне вероятно, что позорный процесс мог быть на руку последнему.