– Галина, – позвал Комиссар, – набери нашего бывшего штатного психолога.
– Хорошо, – отозвался голос из часов.
В наушнике пошли гудки вызова…
– Здравствуйте, Федор Васильевич! Что-то случилось, раз решили сами позвонить?
– Да ничего особенного, Анастасия Никитична, тут просто на меня очередной мутант вышел. Сам, главное, попался, никто за ним не охотился… пришлось, так сказать, немного поволноваться.
– Вы, Федор Васильевич, человек служивый, но в отставке… нервишки уже надо беречь, дорогу молодым из спецотдела давать, но раз уж пришлось вспомнить старое, то ничто не восстанавливает организм, как хороший отдых и путешествие. Поезжайте куда-нибудь отдохнуть, не налегайте на алкоголь, и пусть солнышко добавит вам немного гормонов счастья… больше гуляйте на свежем воздухе и будите здоровы. Рада была вас снова слышать! Очень не хватает вас!
– Огромное тебе спасибо, Настенька, ты душечка! Твой голос, как бальзам на сердце… обязательно прислушаюсь к твоему доброму совету… прогулки я уже по старой памяти практикую и обязательно подумаю о путешествии. Будь здорова сама! Обнимаю!
– Непременно, Федор Васильевич! Так и сделаю, как приказали, – и Настя рассмеялась в трубку. – Интересного вам отдыха и поездки!
– Спасибо ещё раз, моя хорошая! Пока!
– Пока, пока… – добрым голосом сказала Настя и повесила трубку.
Комиссар решил перестроить свои планы и не ехать сегодня на блошиный рынок, а взял курс на кафе, чтобы вкусно пообедать и подумать, куда же ему отправиться на отдых.
– Галина, подскажи есть здесь поблизости приличное кафе или столовка, чтоб три шкуры не драли и перекусить можно было?
– Конечно, уже прислала вам сообщение с адресами и маршрутами, можете открыть его, когда потребуется, – сказала виртуальная помощница Комиссара с нотками грусти в голосе, так что даже Верещагинов заметил эти изменения.
– У нас разве какое-то ЧП случилось? Откуда такая тоска в голосе? – поинтересовался он.
– Сколько мы уж с вами лет знакомы, Федор Васильевич?
– Не помню точно… Лет пятнадцать?! Ты это к чему? – удивился Комиссар.
– Двадцать четыре: семь лет только по живой жизни и вот ещё девятнадцать в оцифровке…
– Ты хочешь сказать, что мои старые костыли уже почти два десятка лет не могут привыкнуть ко всем этим оцифрованным причудам?
– Мы с вами почти каждый день общаемся, кроме тех, когда вы не в духе, а Настасье Никитичне вы впервые в оцифрованной жизни звоните и тут сразу: и «душечка», и «бальзам на сердце», и «обнимаю», а я разве не заслужила чуть больше вашего внимания, не только как Галина?!