– Зря, Дашенька, очень зря. У тебя ведь был шанс вернуть меня, но тебе оказались дороже твои… Принципы? Бабская хрень. Ларка не такая.
Он поднимается на ноги и отходит на пару шагов, брезгливо отряхивая колени. Я понимаю, что нужно подниматься, собирать вещи и бежать отсюда, как мне всегда говорила Маринка. Она была против Ярослава, не верила, что у меня с ним может что-то получиться. Но какая влюблённая женщина слушает доводы разума? Вот и я не слушала.
Я хочу встать и бежать из этого дома. В груди разрастается жуткая, опасная, уже забытая боль, когда ты теряешь не только кого-то близкого, но и часть себя, оставляешь позади, потому что не можешь бороться. Нет ни единого шанса вернуть всё, как было когда-то, и единственное решение – верное или не очень – попытаться потом встать на ноги, начать с чистого листа.
И всё же я совершаю ошибку, пытаюсь напомнить мужу о нас.
– Я люблю тебя, – мой голос едва слышен, мне кажется, что его заглушает стук моего сердца.
Но это только иллюзия. В комнате тихо, хотя за закрытыми дверями орёт музыка, это его любовница, которую Ярик почему-то называют женой, включила телевизор, чтобы заглушить наш разговор.
– После этих слов я должен растаять? – Ярик оборачивается ко мне, презрительно ухмыляется, топчет мои чувства дорогими ботинками и качает головой. – Какая же ты дура, Дашка, умная, но при этом дура. Не хочешь быть со мной, тогда тебе здесь нечего делать. Ларе нравится эта квартира, так что я со своей женой буду жить именно здесь.
– Твоя мама знает? – вырывается у меня, на то, чтобы не реветь в голос, уходят последние силы.
– Конечно, знает, – кажется, Ярик даже удивляется моему вопросу. – Мама это всё и придумала. Ты ей понравилась, сирота, особых друзей да знакомых нет, ни к кому не привязана. Идеально. Кто же знал, что у тебя будет такой изъян, – он снова бьёт по больному, а я задыхаюсь.
О том, что у меня есть этот изъян, я говорила ему не раз и не два. Он принимал меня такой… Но это уже не имеет значения.
– Мне некуда идти, – шепчу, пытаюсь объяснить мужу, ведь у меня никого нет, а свою квартиру, оставшуюся от родителей, я продала, чтобы мы могли купить эту. Я ведь верила, правда верила, что когда-нибудь смогу родить, что у нас будет ребёнок. Малыш, которого мы с Яриком очень сильно хотели. Или хотел он, а я просто шла следом за ним, как ведомая на убой овца.