Все внимательно его слушали, а Эллингтон нахмурился ещё больше и, почёсывая гладко выбритый подбородок, искал аргументы.
– Разумеется, мне это известно. Но дело в том, что магия не имеет границ, – задумчиво пробормотал он, потом с такой живостью, будто решил сложнейшую головоломку, выпалил: – А что если маг настолько исключителен, что даже «Око» не способно его обнаружить?
Вольфганг впервые не знал, что ответить.
Эллингтон пришёл в такой восторг от своих умозаключений, что огляделся в поисках восторженных взглядов или хотя бы единомышленников и, не найдя их, горячо, словно убеждая самого себя, затараторил:
– Ну или это такой маг, который не позволяет себя обнаружить. В истории встречаются столько исключительных волшебников: избранных, непобедимых, непревзойдённых… Сколько было дуэлей Добра со Злом?!.. Сколько рождённых, чтобы совладать с порождением зла? Например, Маркуса Крауна – он был исключительным чародеем и буквально победил зло.
Пока Вольфганг обдумывал ответ, в разговор вмешался Мэтт-Брайан:
– Предположим, предмет твоих горячих рассуждений мог бы как-то замаскировать или скрыть свою силу, но для чего?
Эллингтон мгновенно ответил:
– Хорошо, допустим, он не скрывает силу. Тогда повторюсь: возможно, исключительность его в том и заключается, что его даже «Око» не способно обнаружить…
– Но магию «Око» улавливает! – напомнил Мэтт-Брайан. – Есть один диссонанс в твоих рассуждениях: ни один уважающий себя маг, а тем более исключительный, не стал бы, совершенно не пользуясь магией, вести размеренное существование заурядного человека, ничего о магии не ведающего. Это иррационально. Следовательно, так или иначе, он был бы обнаружен.
Эллингтон внимательно его выслушал и вновь задумался.
Вольфганг и остальные не отнеслись столь скептически к умозаключениям младшего регента.
Верховный регент поднялся с места, задвинул свой стул и, опершись руками о спинку, нахмурился ещё больше.
– Предполагая младенца, находящегося в Инвенторес, невероятная гипотеза Дэниела могла бы иметь место. Но если такое и допустить, у нас нет пока почвы для подобных размышлений. Действительность такова, что показатель аномалий сообщает о любых магических явлениях. Я уверен, что никакая исключительность не способна скрыть этого от «Ока»…
Эллингтон вновь задумался. В тот же момент что-то привлекло внимание Вольфганга. А внутри Нила будто прокатился огромный кусок льда. Он обречённо смежил веки с такой силой, что перед глазами поплыли яркие круги. Осознание конца было выше всяких надежд на спасение, рухнувших вмиг, когда взгляд Вольфганга метнулся в сторону. Ему понадобится не больше секунды, чтобы определить причину падения книги.