– Весьма лестно это слышать, но ты право преувеличиваешь!
Дворецкий интенсивно замотал головой.
– Что вы, сэр – это истинная правда! Ваше отсутствие вызывает уныние. Когда вы с нами, всякая нечисть боится высунуться из своих коморок. Наши дети в безопасности. Если бы не вы…! – ему не хватило слов выразить всё своё восхищение. Он взирал снизу-вверх на статного регента, а в преданных глазах блестели слёзы.
– Спасибо, дружище! – растроганно отозвался колдун, от чего слуга вновь поклонился, не обращая внимания на протесты.
– Да э-э… мистер Максимус! – внезапно старик, вспомнив что-то важное, заговорил быстро и взволнованно: – Её Величество велели доложить, когда вы придёте, что немедля ждут вас!
Лицо Вольфганга ничего кроме обычной серьёзности не выразило.
– Спасибо, Бенжамин! Ты можешь идти!
Дворецкий выказал почтение в очередном поклоне и заковылял прочь. Проводив его глазами, пока он не скрылся из виду, верховный регент Максимилиан Вольфганг поспешил вверх по лестнице в восточное крыло. Закреплённые на стенах факелы горели через один и едва освещали коридоры.
Преодолев несколько поворотов и лестниц, с едва уловимым трепетом губ шепча заклинания, пропускающие сквозь защитные чары, оказался у входа в регентуру. Закрывающая проём статуя отступила и замерла, пропуская регента, затем вернулась на прежнее место.
– Ignis!
Потушенные сквозняками факелы вновь вспыхнули, ярче осветив коридор. Вольфганг шёл быстро. Тени тянулись за ним зловещими силуэтами. Минуя кабинеты, он резко остановился, не дойдя пару шагов до своего собственного. Задумчиво поглаживая бороду, он уставился в пол, словно вспоминая, куда направлялся.
Час назад провидица предупредила его о надвигающейся опасности. Странное чувство, нахлынувшее внезапно, напомнило о разговоре с ней, и только теперь он уразумел его смысл. Озарение пришло так неожиданно, что он взволнованно подёргал усы. Таинственные начертания, как ему казалось, вдруг открылись ему.
Вольфганг был рад этому, поскольку подобное случалось редко: по обыкновению, пророчества бывали настолько запутанными, что никто, кроме самой провидицы, не мог их растолковать. И не часто она удосуживалась объяснить суть своих же прорицаний, поэтому разгадывать предначертанное приходилось тому счастливчику, которому вообще выпала удача его услышать. Но уж если Кармента Лок не потрудилась развеять туманность собственных предсказаний, то пытаться уговорить её сделать это – всё равно что биться головой о стену.