Фрол поблагодарил её за почти материнскую заботу, уже взялся за ручку двери, чтобы уйти, как вдруг услышал тихое:
– Останься…
В середине лета барыни вернулись. Мария была вполне здорова. Море и морской воздух пошли ей на пользу: бодрая, слегка загоревшая под южным солнцем, она выглядела помолодевшей и привлекательной.
Занимаясь по приезде с Митей, она с нетерпением ждала Фрола, по которому в разлуке, не то, чтобы скучала, а почти страдала.
Фрол же искал момента, когда Мария будет одна, и они смогут объясниться.
Вечером он заметил её сидящей в саду в беседке и отгонявшей комаров сломанной веткой сирени. Когда он подошёл, она попыталась обнять его, но он отстранил её.
– Маша, Мария Николаевна, я не обучен вести долгие и умные разговоры… Слушай… Дело такое… Мы с Улей съежжаим с усадьбы и забираим Димитрия.
– С Улей? Так ты её теперь называешь? Я ей так верила!.. Ты был с ней близок, ты мне изменил?.. Ты не выдержал даже такой короткой разлуки. Изменщик! Ну почему?.. Почему?.. Я тебя спрашиваю!
– Ни люба ты мине стала, да, и ни была люба, видать… Уля мине жана, мы с нёй ровня. Нас свёл сам господь. Негоже мне идтить против воли божий… Митя мой сын, Уля ему мать… Ты сама сделала так, шо б усе так щщитали и ты не в силе удёрживать нас.
Мария долго стояла, молча, закрыв лицо руками.
– Негодяй… Обманщик… Как ты мог? Негодяй… А, я, как же я? Как же я без моего сыночка буду жить… Разве я смогу жить без него, без моего Митеньки?
Фрола поразило, как изменилось её лицо, она словно в мгновение состарилась на десяток лет. У него вдруг проявилась к ней жалость, и захотелось приласкать её, как прежде, но он сдержался.
– Прости, так будить лутчи для нас усех…
– Ты понимаешь, я не смогу жить без Митеньки… Ты понимаешь, бесчувственный ты человек… Я не смогу без него жить… Решим так, пусть всё будет по прежнему, кроме наших с тобой встреч. Живите в усадьбе. Я не буду мешать вашему счастью. Дай мне возможность быть с Митей. Я прошу тебя, прояви ко мне сочувствие.
– Хорошо, Мария Николаевна, будь по Вашему. Простите меня Христа ради…
Мария в слезах вбежала в комнату сестры,
– Он покинул меня, он разлюбил меня, сказал, что сомневается, что вообще, любил ли меня. Как он мог изменить мне, изменить с Ульяной. Ты была права, Лена. Не зачем было мне княжне связывать свою жизнь с мужиком. Какой подлец.