– Айлин, успокойся, давай рассуждать здраво.
Она начала махать перед своим лицом журналом, все еще летая где-то в своих мечтах. Айлин так обрадовалась, будто это она будет сидеть в его приемной и видеть свой идеал каждый день, а не я. Ну конечно, она радуется, ведь я стану для нее кем-то вроде разносчика информации – каждый день рассказывать ей о том, что он делает и чем живет.
Второй глобальный минус, который я осознала, но уже после того, как дала Грейс согласие заменить ее.
– Я сделала ошибку, что пошла на поводу Грейс и согласилась заменить ее на месяц. Теперь я жутко переживаю и молюсь, чтобы он не подтвердил мою кандидатуру. Твоя радость неуместна, сестренка. Работать с ним вместе – это частичка ада, которую дьявол выделил на земле. Может Грейс и заслужила это наказание, но не я. Просто произошел сбой. – Я закрыла глаза и выдохнула, успокаивая себя. – Он не захочет меня.
Айлин некоторое время помолчала, затем я услышала ее голос и открыла глаза.
– Неужели он действительно такой жестокий? – смотря на его фото спросила она с неверием.
– Он хуже, чем жестокий, – дала я свою краткую характеристику на Дэвида Голдмана и посмотрела на его фотографию.
Он не улыбается. Он вообще улыбается когда-нибудь? Карие глаза смотрят прямо в душу и поедают ее. Я зажмурилась.
– Убери его! – запротестовала я.
Айлин убрала журнал обратно в ящик и закрыла его.
– Я не верю, что его можно ненавидеть.
– Попробуй поработать с ним. Уверена, тогда твое мнение, сформировавшееся через призму розовых очков, изменится.
Айлин скорчила лицо. Я встала с кровати и направилась в душ, чтобы смыть макияж и переодеться в удобную пижаму.
Моя сестра же наоборот начала краситься. В каникулы ее бурная жизнь проходит только ночью. Через два часа она тихо сбежит. Я же села за свой стол и открыла ноутбук, чтобы продолжить свою работу, но только уже с книгой. Через три часа моя спина устанет, и я перемещусь на свою мягкую кровать и снова засну среди своих словарей. Сегодня я сама задернула шторы, чтобы утром не проснуться раньше своего времени, ведь каждая утренняя минута, которую я трачу на сон, для меня очень важна.
Сегодня особенно тяжело сосредоточиться над переводом книги. Я постоянно думаю о том, какое решение примет господин Голдман. Грейс наверняка захвалит меня, придумает сказки о том, какая я незаменимая, и выдвинет самый главный аргумент о том, что я все схватываю налету, благодаря чему проблем с моей адаптацией не возникнет.