– Ладно, закроем тему, – завершил разговор дядя. – А ты, Оливия, в следующий раз лучше позвони мне, чтобы я сам забрал тебя.
– Хорошо, – пробубнила я.
Если они настаивают, то с радостью позвоню им в десять часов вечера, с просьбой забрать меня. Я хотела, как лучше, чтобы не тревожить дядю в такое позднее время, но, как оказалось, сделала только хуже. Не вопрос, только бы избавиться от этих нелепых подозрений.
После обеда я снова поработала над книгой, а Айлин не вылезала из своего телефона до самого вечера.
Ужин прошел без глупых разговоров, что меня порадовало. Но после него в спальне я услышала глупый вопрос от Айлин, которая стояла перед зеркалом, а перед собой держала платье на вешалке.
– Не хочешь сегодня со мной пойти?
Я сидела на своей кровати в позе лотоса, а передо мной ноутбук. Ее вопрос заставил меня замереть, мои пальцы повисли над клавиатурой. Я подняла глаза на сестру, смотря на нее исподлобья.
– Куда?
– В клуб.
– Нет, – резко бросила я и снова принялась за работу.
Но она продолжалась недолго, поскольку Айлин отобрала у меня ноутбук и положила его на стол, закрывая. Я расширила глаза.
– Я знаю, что у тебя там стоит автосохранение, так что не пытайся придумать тему для скандала, – с уверенностью проговорила она.
Я осталась разочарованной и в плену уговоров Айлин.
– Ну же, давай. – Айлин плюхнулась на мою постель, обнимая меня за плечи. – Ты же никуда не выходишь. Так и с ума сойти можно. Отдохнем вместе, отвлечемся от суеты. Давай.
Я держалась каменной, не желая смотреть на Айлин, у которой глаза сейчас как у кошки, просящая еду.
– Потратить время на глупые посиделки с коктейлями, вместо работы над книгой?
– Да.
– Нет.
– Оливия! – Она слегка толкнула меня руками. – Не на глупые посиделки, а на расслабление и разговоры ни о чем. Ты скоро станешь роботом такими темпами.
Я вскочила с постели, когда услышала слово «робот», словно меня током шибануло. И снова в голову залез образ Дэвида Голдмана, и снова Айлин того не подозревая видит во мне то, что вижу в нем я, таким образом, показывая мне, что я практически ничем от него не отличаюсь.
А что я теряю? Я установила вокруг себя рамки и загнала их в себя, закрываясь от всего внешнего мира. Работа – дом, в котором тоже работа. Мое нормальное общение ограничивалось лишь в кабинете для переводчиков с Люси, а сейчас, занимая роль временной ассистентки, и этого лишилась. Я читала, что если жить подобным образом, то можно привести себя к настолько критическому состоянию, что в семидесяти процентном случае сознание сужается, искажается и возникает синдром деперсонализации.