Еду по полю, и слышится голос,
Вдруг вышел к дороге старец рябой,
Идёт к нам навстречу, на трость опираясь,
И машет загадочно левой рукой.
Окликнул извозчика, встали мы вровень,
Тут вынул старик из кармана ларец,
Ты – говорит он, избранником будешь,
Коль прибыл сейчас, так держи, молодец.
Он вынул из ларчика связку пшеницы,
С трудом протянул мне рукою сухой,
А я взял не глядя, поклавши в тряпицу,
Старик же пробрёл в поля вечный покой.
Я ветошь с пшеницей, протлевшей до стержня,
Убрал без раздумий в карман подшитой,
И думал: «К чему же такому в наш век-то дивится?
Возможно блаженный отшельник какой?»
Мы едем и едем, а поле без края,
Бескрайнен простершийся поодаль лес,
Как мельниц незримых могучие крылья,
Трещат от ветрища стволы деревес.
И воет уж ветер, свирепо и люто,
Свистят и трепещут колосья в степи,
Но что-то в погоде подобной мне любо,
Как и в утешной для слуха тиши.
Лохматый кафтан ямщик застегнул уж,
Не слышно от ветра и стука копыт,
Летит уж по полю трава полевая,
В незримые дали степные летит.
Разъярившейся бури не черчены грани,
Крушит и ломает, что в ветре есть сил,
И дождь то отмахивал серые капли,
То, как стеною бескрайнею лил.
Мы ехали в бурю, а буря всё хлеще,
Вот-вот и поднимемся в гущу ветров,
А кони ретивые двигались резче,
Их дух противленья природе таков.
И всё это длится без меры и края,
Сомненье таится в глубинах души,
Колеса повозки скрипят, завывая,
В забытою богом несчастной глуши.
Мила́ мне природа, милы́ и размахи,
Что буйство её в одночасье берёт,
Но хочется верить мне в жизни и дальше,
Что это меня никогда не сомнёт.
Не знал я, что делать, как жить и что дальше,
Поник неожиданно ищущий взор,
Готовлюсь исчезнуть в пучине бесславно,
Как будто вся жизнь есть бессмысленный вздор.
Я думал и думал, прийти чтоб к ответу,
Прознать, как окончить сей бури разгул,
А ветер, похоже, в насмешку над этим,
С удвоенной силою в лица нам дул.
Природа, окстись, окаянная, что же,
Где совесть и правда величья твои?
Питомцев своих неприкаянных в вожжи,
Ты впрячь поскорее богам повели.
Я вынул пшеницы истлевшую связку,
Прознил меня мысли невиданной строй,
Давать созерцанью бесплодно огласку,
Труд и борьба – вот девиз боевой!
Возделаны пашни, воздвижены зданья,
Трудами милльонов мозолистых рук,
Имеющих волю, имеющих знанье,
Такой человек есть творец, демиург.
Величье души добываемо по́том,