Гавань примет на постой.»
Калан
– Благодарствую, друг мой. А как общаетесь в воде?
Языком, должно быть, жестов?
Мелиса
– О, как полна душа протестов! К чему нам жесты?
Не в нужде. Телепатически не сложно.
Калан
– Да неужто так возможно?
Мелиса
– Вода отличный проводник, а посылают мысли волей.
Иных не жаждем мы общений, любой сумел бы, да привык.
И люд доволен своей долей. Да избавься от сомнений!
Пожелай, и сам сумеешь из себя добыть сей дар.
Ведь, конечно же, имеешь свой с наследственностью лар.
Надо нам, мой господин, пообщаться средь глубин.
И, на корму пройдя тайком, опустились тихо в воду.
Где люд купался вечерком и трап висел братве в угоду.
И тут велел Калан себе, что проиграет он в борьбе:
«Оставлю их, уйду с пути, не отниму у брата я подруги.
Хоть душу рвут в моей груди любви терзающие муки.»
Мелиса
– Что ж, давай с тобою вместе поболтаем под водой.
Калан
– А можно ли чужой невесте общаться с мужем здесь одной?
Мелиса
– Нет, мой нравственный учитель, не была ещё невестой.
Ну, а если бы была? То была бы только честной,
Неприступной, как скала. Лея царь доверил мне,
Сил-то мало ещё в принце.
Калан
– Тренировка в каждом дне сильным сделает в водице.
Я добьюсь, чтобы у Лея стала мощною рука.
Мелиса
– Ну, догоняй меня скорее, ну я ныряю, ну пока.
Улыбнулся ей Калан и погрузился тут же в воду,
Где ему был голос дан. И он своей любви в угоду
Одну единственную фразу к сердцу девушки послал:
– С минуты первой, слышишь, дева? Я заболел тобою сразу.
Мелиса
– Что ты мне…? Что ты сказал…? Ведь от царского ты древа.
Я ж с сословия пониже. К нищете, Калан, я ближе.
Между нами только пропасть. Не позволят нам любить,
Не позволят вместе быть. Запретит людская гордость.
Лишь женой дворянка станет из семейки благородной.
Калан
– Ну, а если к тебе манит? Если девы нет подобной?