Дамы с испуганными и растерянными лицами, полупричесанные, со шляпками на боку, метались по городу.
Сильно озабоченный и подчас комический вид имели многие мужья, спешившие отправить свои семьи в Россию.
Около 9 часов утра разнесся слух, что японская эскадра стоит в Чифу. Японцы, очевидно, предполагали, что их ночная атака вывела у нас из строя значительное количество судов, и потому около полудня решились напасть на нашу эскадру.
Они выбрали самое благоприятное для себя время, так как в полдень солнце светило нашим береговым батареям прямо в глаза и тем сильно затрудняло наводку орудий, а между тем для японцев весь наш берег являлся превосходно освещенной целью.
Сначала появились в виду крепости четыре разведочных крейсера, которые подошли верст на 8–9, но скоро повернули обратно и скрылись. Вскоре за тем на горизонте показались дымки, а немного спустя можно было уже в бинокль различить силуэты приближающейся японской эскадры в составе около 15 судов.
Вначале эскадра шла стройной кильватерной колонной прямо на Порт-Артур, но, не доходя верст 6–8, повернула под прямым углом влево, вдоль наших берегов.
Весь этот маневр японцы исполнили, как на параде, с полным хладнокровием: суда шли замечательно плавно, спокойно, на равных интервалах. Вытянувшись в одну линию вдоль наших берегов, японцы выкинули красный флаг и открыли огонь.
Наша эскадра и часть береговых батарей стали отвечать. Наиболее деятельное участие в этом артиллерийском поединке принимали, несмотря на свои тяжелые аварии, наши раненые броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич». Стоя в проходе, они направили все свои орудия на море и походили на ощетинившихся ежей. Канонада, постепенно разгораясь, продолжалась 45 минут.
Неумолкаемый гул стрельбы, треск падающих снарядов, клубы дыма на батареях, фосфорические вспышки бездымного пороха у дул орудий, страшная суматоха и сутолока в городе, паническое бегство нескольких тысяч китайцев – рабочих из порта в Новый Китайский город – и, наконец, общее нервное и тревожное настроение – вот картина первой бомбардировки Порт-Артура.
За неимением верховой лошади я не мог сразу попасть ни на одну из береговых батарей, и только к концу канонады мне удалось добраться до Золотой горы.
Почти одновременно со мной туда же приехал наместник, генерал-адъютант Алексеев.