– Иди сюда, надо стереть, пока краска не высохла, иначе у тебя будет макияж в стиле «пески пустыни».
– К твоему сведению, этот цвет называется «альпака в дымке».
– Непонятно, что смешнее. Кому из маркетологов пришло в голову использовать в названии цвета жвачное животное? И почему ты, имея столько вариантов, решила купить именно его?
– Честно признаюсь, у меня была мысль использовать тему альпака.
– Что это за тема?
– Для детской и для малыша. Постельное белье, одежда, декор и прочее. Все с изображением альпака или из альпака. Алиша сказала, все это можно найти в специальном магазине в Коулмане.
– Я бы с удовольствием посмотрел на это. Как-нибудь можем сходить вместе.
– Правда?
Он кивнул.
– Коулман достаточно далеко от места, где каждое наше появление вместе вызовет поток сплетен. Может, мы даже сможем поставить машину у магазина и войти в него вместе. Как думаешь?
Тиффани насупилась.
– Когда пройдет мероприятие Миши, я, пожалуй, возьму настоящий отпуск.
Престон ощутил, как сердце сжимается от боли. То, что отец не заметит его отсутствия в течение долгого времени, равно нулю. Как было бы прекрасно провести целый день с Тиффани без посторонних глаз, не беспокоясь о том, что их увидят и что скажут!
Он бросил на пол грязную салфетку и медленно заправил за ухо упавшую на лоб прядь.
– Хороший план.
Они замерли друг напротив друга, ни один не пошевелился. Престон ощущал ее теплое дыхание в том же месте, где и в прошлый раз. Но тогда Тиффани уснула прямо на нем, а он мечтал, поглаживая ее спину и восхищаясь шелковистой кожей. Момент тот был слишком прекрасен, чтобы длиться долго.
И они создали вместе самое прекрасное, что только могли.
Теперь ему надо понять, как заботиться о своем ребенке, и не влюбиться до безумия в его мать, и не поставить под угрозу будущее, к которому шел так много лет.
Престон сделал шаг назад, чтобы сохранить хотя бы остатки здравомыслия.
– Обещай, что дашь мне знать, если нужна будет помощь.
– Обещаю, – кивнула Тиффани.
Престон направился в гараж и крикнул через плечо:
– Запри за мной дверь!
От того, как он себя поведет, зависело очень многое в его мире, потому смог заставить себя уйти.
Хотя до самого дома ощущал аромат духов Тиффани, слышал ее чарующий смех.