«Учебник по научному коммунизму» настаивает на динамическом характере усвоения морали: «Выработка коммунистической морали не односторонний процесс, где человек лишь пассивный объект воспитания. Успех коммунистического воспитания личности зависит не только от объективных факторов и идеологической работы, но и от самой личности, от ее стремления к самосовершенствованию»48. Это означает, что учение партии не должно оставаться мертвой буквой; оно должно применяться на практике: «Однако знания сами по себе еще не составляют мировоззрения. Необходимо, чтобы они переходили в глубокие, внутренние убеждения человека, выражались в его практическом, деятельном отношении к окружающему миру»49. Понятие «активность» обычно связывается с духом инициативы, который советские люди должны проявлять, чтобы реализовать на практике принципы социалистической морали. Этот акцент на практическом выражении глубоких убеждений сопровождается типично романтическим призывом к самореализации: «Коммунизм – это строй, где полностью раскрываются способности и таланты, лучшие нравственные качества свободного человека»50. Таким образом, партия ставит перед собой цель обеспечить «целенаправленное формирование всесторонне развитых людей, гармонически сочетающих высокую идейность, трудолюбие, организованность, духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство»51. Это романтическое стремление отражено в многочисленных публикациях, предназначенных для широкой публики. Например, серия «Личность, мораль и воспитание», которая насчитывает более 30 книг, опубликованных Политиздатом с 1979 года, чья явная миссия заключалась в том, чтобы руководить развитием «социалистической личности», то есть «духовно богатой, душевно щедрой, творческой, обладающей активной жизненной позицией личности, способной принимать самостоятельные нравственные решения в сложных жизненных ситуациях и нести ответственность за совершенные поступки»52. Марксизм-ленинизм в целом выступает как за усвоение предписанных норм, так и за претворение в жизнь глубоко укоренившихся убеждений. В принципе эти моральные задачи не должны являться источником напряженности: контроль и выражение своих убеждений – две грани одного и того же видения морали как когнитивной способности усваивать и соблюдать нормы, предписанные и внедренные Партией-государством. Это сложное определение, сформулированное в официальных документах в начале 1980‑х годов, отражает, в свою очередь, различные устремления, лежащие в основе проекта советской модерности.